Сама Смерть стояла и держала не
косу, а копьё. Лицо ему заменял череп, а вниз свисал расплавленный
противогаз. Прошедший через ад не единожды, один из вестников
Короля пришёл, но не для того, чтобы спасти их. Ценой их
собственной жизни он выкует победу, проследит за тем, чтобы каждый
умер во имя общей цели и сделал это максимально эффективно.
В одно мгновение аура самого
мрачного фатализма укрыла каждого солдата этого Пера. Они понимали,
что сто процентов умрут, но никто даже не подумал в этот миг о
дезертирстве или бегстве. Ведь Юртен хоть и был простым, но он был
весьма открыт и все видели его путь. Как горел его родной мир, как
предатели обрекли на ужаснейшую участь не только себя, но и всё что
было им дорого им.
Как и сам Юртен за всё то время стал
уже чем-то большим, чем был ранее. В жизни его уже не было позора,
в смерти он не искал искупления, хоть и покой он находил лишь в
моменты смерти. Воины приходили в его храм, чтобы понять одну
простую истину – все смертны и все умрут. Ещё до первого своего
сражения каждый солдат проходил этот обряд посвящения, ведь многие
юнцы считали себя бессмертными. И это чувство обычно уходило лишь
после первого ранения, а до тех пор солдат совершал глупости.
История и философия, что
передавалась последователями своеобразного культа смерти также
заключалась в некотором обесценивании жизни. Смерть была всегда
рядом, её не стоило боятся, к ней надо было привыкать. Ну и конечно
же отношение к дезертирству или трусости была довольно радикальна,
в этом плане умеренности у Юртена не было.
– Командир, разрешите взять у вас
гранату, – хмуро попросил сержант, не в силах отвести взгляда от
покрытых сажей стёкл противогаза.
– Не разрешаю, – столь же мрачно
произнёс старший лейтенант. – Прикрывай меня, потом принимай
командование.
Если есть гранаты, значит должны
быть сделаны связки, а затем любой ценой уничтожен враг, которого
можно убить только связкой врага. Например грёбанные астартес
предатели, что прямо сейчас уже рванули вперёд и усилившийся шум
барабаном лучше всего об этом говорил.
И молча Юртен поднял свою левую
руку, пока над его головой начали пролетать первые выстрелы
стреляющих на ходу культистов. Он не обращал на такую мелочь
внимания, продолжая чего-ждать. Чего-то понятного лишь ему, хотя
после стало понятно в чём была причина его заминки.