Когда луч так же неожиданно пропал, как и появился, сердце екнуло. Все сомнения и страхи дожидались в темноте, пока я выберусь из-под защиты солнца, чтобы накинуться с новой силой.
– Вперед! Двигайся! – твердил я себе, не обращая внимания на подступивший к горлу комок. Запомнив направление, где только что забрезжила надежда, я без отдыха шел туда. Откуда-то я знал: стоит лишь раз остановиться и дать слабину, как больше идти не смогу. «А вдруг люди уходят, и я не догоню их? Они ведь не станут ждать? У меня даже фонаря нет!» – сомнения мгновенно могли связать мою волю, сковав остатки сил.
Я обернулся, чтобы посмотреть, как далеко ушел от света. Между мной и ослепительным оазисом пролегала большая область мрака… Тьмы, которую я уже преодолел. И только сейчас, в окружении сумерек, стали понятны слова старца: «Если вдруг, выбрав Рай, ты захочешь пройти по темной стороне улицы, то уже не сможешь этого сделать, умея видеть только свет. И придется идти обходными путями или дожидаться, пока не станет светло, с каждым мгновением все больше отдаляя момент встречи с заветной дверью.»
Ни следов, ни людей я не нашел, но…
Я стоял прямо перед поездом: одиннадцать вагонов растянулись цепью. Стальные колеса наполовину утопали в снегу и обледенели, даже рельсов не видно. Открытая дверь звала сорваться с места, чтобы в сумасшедшем восторге ринуться к теплу уютного и родного купе. Сквозь тамбур синело осеннее небо.
Кто же помог? Кто лучом фонаря проложил дорогу к затерянному в снегах составу? Ответ очевиден – это я сам светил из тамбура, удивленно созерцая стылую чащобу.
Что же… Это и есть моя смерть, где не только миры разных людей наслаиваются друг на друга, но и события следуют не прямо, а зигзагами и переплетениями?
Но, как бы то ни было, эти загадки я оставлю на потом. А сейчас я пришел. Добрался – уставший, промерзший до костей, но познавший главную цель и путь к ней.