– Ты так говоришь, потому что никогда их не встречала.
– А ты? – она упрямо тряхнула головой, – думается мне, большая часть ужасных слухов – выдумки.
Задела за живое. Да кто она, чтобы судить о знаниях человека степи? Всего лишь женщина, попавшая в степь из-за Гиблых радуг. Если бы не разведчики Уннар-заша, уже бы померла… И кости гиены обглодали. Или норник нашел…
Он замер, почувствовав на щеке нежные пальчики.
– Ну, ну, не сердись, – промурлыкала Ан-далемм, поворачивая к себе его лицо, – я вовсе не хотела тебя обидеть. Ты дитя степи, и не обязан быть кем-то еще.
От ощущения ее рук на коже все стянулось в болезненный узел под ребрами. Глаза Ан-далемм казались двумя провалами в бездну, в то время как ее руки… Начали уверенное путешествие вниз – по шее, в ворот туники. Уннар-заш нашел в себе силы отшатнуться и, с трудом переведя дыхание, рыкнул:
– Прекрати! Я везу тебя Повелителю.
– А разве он что-то узнает? – в низком, грудном голосе женщины скользнули ироничные нотки, – ну разве что сам ему расскажешь…
– Ты ведешь себя неподобающе для женщины, – сухо заметил Уннар-заш. Он уже был на безопасном расстоянии от этих мягких рук, заключивших в себе такую власть, и уже успел сто раз пожалеть о том, что разведчик поехал в сторону колодца Костей.
– Скучный ты, – она вздохнула с притворным сожалением. А потом поинтересовалась: – за что тебя выслали из дворца?
Ковырнула ножом в едва затянувшейся ране.
Уннар-заш глянул на тонкую и внезапно понял: она это специально. Провоцирует, хочет вывести из себя. Зачем? Да, видать, просто посмотреть, что будет. Скрипнул зубами. Нет-нет, спокойствие, нужно хранить спокойствие. Пусть потом… брат с ней возится.
– Не твое дело, – огрызнулся он.
Ан-далемм покачала головой.
– Ты презабавный субъект, хоть и совершенно примитивный. Ты хочешь, чтобы я тебе помогла, там, во дворце, но не собираешься вводить меня в курс дела. Если я буду знать, за что тебя пнули под зад, то мне будет проще контролировать вашего владыку.
И снова поток слов, значения которых он просто не знал.
При этом слов, сказанных вроде как на языке Империи.
Уннар-заш поежился под пронизывающим взглядом пришлой. А потом мстительно подумал – так тебе и надо, братишка. Будешь плясать под дудку этой бабенки, как миленький. Можешь, конечно, корчить из себя великого, но она тебе спуску не даст.