На тяжелом серебряном подносе сиял начищенными боками кувшин с кипятком. Рядом поблескивали чайничек с заваркой и коробочка с сахаром. Отдельно лежал нарезанный лимон, листики мяты и звездочки бадьяна. Под серебряным колпаком оказался нежнейший рулет с полюбившимся Хранительнице сочетанием калинового желе и белкового крема.
– Итак, Ваше Высочество, что вы хотели узнать? – сразу спросила достойная дама, наслаждаясь тонким вкусом напитка.
Принц хотел было лукаво улыбнуться, но гримаса получилась такой фальшивой, что не провела бы и престарелого конюха. Тогда Его Высочество сразу пошел ва-банк:
– Я хотел бы узнать, где сейчас находятся Маргарита и Вран.
– Хм, и Вран и Маргарита, или только Маргарита, Ваше Высочество?
– Оба, госпожа Хранительница, они оба мне дороги.
Верховная Хранительница отпила еще глоточек – ммм, настой изумительный, в конце концов мальчик так старался, даже мэтра Эскофье обаял…
– Вран и Маргарита сейчас далеко, Ваше Высочество, у них особое задание. Они смогут вернуться во дворец, когда выполнят его.
Принц, кажется, вздохнул с облегчением. В ответ достойная дама не удержалась от маленького нравоучения:
– Ваше Высочество, неужели вы думали, что я скрываю столь важных и дорогих мне людей в своей лаборатории под замком?
– А кто вас знает! – чистосердечно пробормотал принц. – В вашей лаборатории можно элефанта заморского спрятать. Причем все будут уверены, что это болонка.
Такого искреннего смеха Верховной Хранительницы Ульсоритас не слышал никогда! Едва не расплескав свой чай, чопорная дама посмотрела на принца совершенно шалыми глазами юной девушки, неожиданно чмокнула его в щеку и произнесла с материнской нежностью:
– Вы влюбились, Ваше Высочество! Что ж, давно пора! Я рада за вас и спасибо за чай!
Помахав на прощание рукой, Руима выскользнула из покоев принца. Расправила рукава и, вновь став строгой Хранительницей, поплыла по коридору к покоям старшего принца. Расколритер тоже приглашал Верховную Хранительницу …
* * *
Наблюдатель появился в своем кабинете и брезгливо сморщил нос – его давно не было, и приходящий дежурный не проветривал затемненную комнату. Даже пепел по-прежнему лежал в камине пышной шубой.
На столе горой громоздились папки и пакеты с донесениями. Аккуратно ступая по ковру, Наблюдатель подошел к окну и, чуть-чуть отодвинув черные шторы, выглянул в серые осенние сумерки. Под окнами было темно и тихо. Чутко прислушавшись, он вернулся к столу и дернул сонетку. Снизу послышались торопливые шаги.