Даже кусок какого-то размороженного мяса, уже с душком.
На стенах висели клочья пыли, под ногами хрустел песок. Половицы скрипели так жалобно, что плакало сердце.
Мы драили, чистили, отскребали, отковыривали, размачивали, вытирали, протирали насухо и снова драили, чистили, отскребали и отковыривали… Кожа на моих руках превратилась в пемзу и потрескалась, лицо из-за постоянного контакта с химией и пылью отекло и шелушилось. Однажды я просто легла на пол и заплакала. Не слезами разочарования или тоски, злости или сожаления – а именно слезами усталости, где-то между истеричным смехом и скулежом.
Помогало держаться то, что нам достался прекрасный ухоженный сад. И добротный, построенный когда-то с огромной любовью, дом. Внешнее легко подправить, были бы деньги. Главное – основание. То, что внутри.
И те, кто.
Потом мы катались по городам и весям, переоформляя счета, меняя прописку, перезаключая договоры. Ездили в строительные магазины, искали матрас, кровать, светильники, лампочки, розетки, обои и необходимые для ремонта инструменты.
Саша приходил с работы и заступал на вторую смену: выдирал из стен гвозди, снимал ненужные провода, врезал замки, вешал люстры и рольшторы, без конца что-то чинил, подкручивал, поджимал, подклеивал, силиконил, цементировал, шкурил и красил. В общем, делал так, чтобы не скрипело, не дуло, не шаталось, не царапало и не висело на одних соплях.
Дом отчаянно нуждался в мужских руках и заботе.
На все вопросы в духе «Как вы обживаетесь?», я неизменно отвечала одно: «Мы заеба*ись».
И при этом – были счастливы.
Очищенный, вымытый, теперь уже невероятно просторный дом словно просыпался ото сна, выходил из небытия, напитывался новой жизнью. Подбрасывал подарки: то альбом со старыми марками, то книжку из детства, то банку малинового варенья.
Так мы понимали: дом принял нас.
Духи дома говорили нам спасибо.
И кажется, будто города, этой «большой земли», никогда не было. Всегда была только эта тишина, дождь и ветра. А города не было.
И тебя тоже – не было. До этого – не было.
Дом учит не бояться, здесь жизнь и смерть всегда рядом. Ростки, листья, гниль, мох, черви, личинки и пауки; здесь всегда кто-то кого-то ест, и руки твои поцарапаны, а ты – покусан; здесь птицы иногда бьются в окна, улитки пересекают задний двор, как плац, а ты сгребаешь листья и гнилые яблоки по весне, и дым от разведенного в саду костра проникает под кожу.