Под действием наркоза я быстро впала в забытье и вдруг обнаружила, что могу видеть сквозь стены! Я как будто стала выше всех ростом и, казалось, могла видеть все сразу.
Я видела двигающихся по коридору медсестер и посетителей, слышала их разговоры. Одна из медсестер-практиканток шепнула другой, что сейчас оперируют безнадежную больную. В маленькой больнице была только одна операционная, так что речь, несомненно, шла обо мне. Я чуть не рассмеялась ей в лицо. Что за глупость! Ведь я чувствую себя прекрасно!
Внезапно я вспомнила о своей матери. Приблизившись к медсестре, которая готовила меня к операции, я взяла ее за руку и сказала: – Сестра, будьте добры, скажите моему мужу, чтобы он вызвал наших родных.
Она меня как будто не услышала, однако слегка вздрогнула и сказала санитарке: – Спросите мистера Клемонса, не нужно ли нам кого-нибудь вызвать. Сам он так расстроен, что вряд ли об этом подумал.
Санитарка подошла к бледному как полотно Теду – моему мужу – и тот сразу отправился звонить.
Через несколько часов дверь операционной открылась и из нее выкатилась накрытая простыней тележка, за которой шли анестезиолог, медсестра и хирург – доктор Блантон. Тед держал открытой дверь в мою палату и, когда они вошли, я проникла следом. Я стояла в углу, наблюдая за тем, как мое неподвижное тело уложили на кровать и укрыли одеялом, оставив лишь место для стетоскопа, который доктор Блантон немедленно пустил в ход. Послушав меня несколько секунд, он повернулся к Теду.
– Мистер Клемонс, мы сделали все, что могли, но этого, возможно, недостаточно. Она уже несколько часов находится без сознания. Если хотите, посидите рядом с ней, но не пытайтесь разговаривать – она вас не слышит.
Как же – без сознания! Доктор сразу ушел, а медсестра устроила дежурный пост возле моей кровати, периодически проверяя пульс. Устав от разговоров о моей неминуемой смерти, я вышла в коридор. Никогда еще я не чувствовала себя более живой и энергичной.
Через несколько часов из Поплар-Блафф, штат Миссури, приехали моя мать Рода Рассел и моя сестра Элен Тернер. Увидев, как они расстроены, я забеспокоилась, что меня могут похоронить заживо. Это было не лишено оснований – в те дни бальзамировали только богатых. Как только эта мысль пришла мне в голову, комната начала быстро бледнеть и я вдруг очутилась на открытом воздухе.