Е. И. Рерих, отвечая на вопросы своих корреспондентов, писала:
«Высшие Существа творят (…) психической энергией, мощь которой основана на возжжении огней сердца. Чаша есть источник творчества, а психическая энергия воплощает творческие идеи». (Е. И. Рерих, 02.09.37.)
Развитая психическая энергия и умение управлять функциями не только физического тела, но и тонкоматериальных тел, дают адептам их необычные способности, называемые на Востоке «сиддхи».
Что же представляют собой «сиддхи» в действии?
Феномены и их назначение
Многочисленные примеры использования скрытых сил и возможностей человеческого организма демонстрировались Е. П. Блаватской, особенно в первые годы существования теософского движения. Для чего это было необходимо? Эти феномены должны были стать наглядными доказательствами существования тех скрытых сил, о которых говорило учение теософии. Психодуховные феномены, произведенные Блаватской, служили как бы практическим подтверждением реальности идей, изложенных в теософии, потому что только так общество можно было убедить в существовании явлений, неведомых большинству людей.
Разумеется, Елена Петровна демонстрировала ученым далеко не все из необычных способностей, доступных адептам. В основе многих ее «феноменов» и «оккультных манифестаций», как называли в то время различные психодуховные проявления, лежало явление материализации. О том, что представляло собой это явление и каковы были его психоэнергетические механизмы, говорится в теософской литературе. Как вспоминают последователи Елены Петровны, Блаватская всегда подчеркивала, что способностью к материализации и дематериализации предметов в пространстве (как, впрочем, и другими феноменами) она овладела под руководством Махатм. Близкий сотрудник Блаватской Уильям Джадж, свидетель множества разнообразных феноменов, демонстрируемых Блаватской, так описывал их одному из активных участников теософского движения в Индии: «Я видел, как она заставляла предметы в комнате самостоятельно передвигаться. Однажды на наших глазах серебряная ложка из самой дальней комнаты пролетела через две стены и три комнаты и оказалась у нее в руках по ее мысленному приказу. В другой раз она (…) достала прямо из стены дюжину баночек с краской, которые понадобились мне, чтобы написать картину в ее доме. Еще как-то раз она взяла запечатанный конверт, и через секунду письмо оказалось у нее в руках, хотя конверт остался нераспечатанным. Она снова коснулась письма, и тут же возник его дубликат. В руках у нее было теперь два абсолютно одинаковых письма. Был еще случай с ее кольцом с тремя сапфирами. Одной даме очень захотелось поносить это кольцо. Е. П. Блаватская сняла его и отдала. Дама ушла, унося с собой иллюзорное подобие кольца, а оригинал остался на месте. И таких примеров сотни».