Партия уже увидела дебюты, фигуры не
очень уверенно менялись, немного двигались пешки, это была средняя
стадия игры. После начнутся размены и подготовка к эндшпилю. И то
как она разыграет всё подготовленное определит её шансы в финале.
Надо было не просто победить, а победить максимально эффективно,
совершая лишь один идеальный ход за другим.
Это было сложно, практически
невозможно, но к этому Кристина М. стремилась. Как и трепетом
относилась к тому доверию, что возложил на неё Фонд, ведь за её
спиной ныне не стоял отец, как и никто из О5. Она сама играла эту
партию, прямо как... как полноценный директор Совета
Тринадцати.
Однако эти мысли быстро сменились
другими, ведь неожиданно для неё из двери вышел тот, кого она не
ждала. Сам Первый, тот кто заложил основы Фонда во времена, когда
ещё Боги являлись научным обоснованиям большей части ныне более чем
понятных явлений. Кто-то даже считал его настолько же древним, как
и Адама, первого человека, но Первый таковым не был.
Хотя древнее его никого в Фонде и не
было, ведь этот человек ходил по земле вместе с теми, кто ныне
считается легендами, а та первая группа, что обладала не только
желанием, но и возможностью делать то, что делает Фонд ныне...
именно он её основал, возглавил, а затем... затем объединился с
подобными ему, после чего из-за событий уже не столь давних решено
было создать Фонд как организацию, единую и монолитную, ту, которая
даст бой угрозе существования нормального мира.
И хоть идея создать Фонд
принадлежала не Первому, но всё же Первым считался именно он,
потому что был душой и сердцем Фонда. Так что... кода возникли
проблемы с заменой О5-1, то он вернулся с пенсии, заодно помог
решить проблему с Источником Молодости, который он, к слову, тоже
нашёл Первым и сделал его достоянием не личным, а общим с теми, кто
разделял его убеждения.
– Помню тебя ещё совсем маленькой, –
произнёс старик, который боролся с временем, но постепенно
прижимался им к земле, что только трость теперь не давала упасть. –
Когда ты и все другие потомки Этюда выстроились в ряд, а он
устраивал разбор полётов... прилюдно... Тогда он был более жесток,
чем сейчас. Жаль, что он стал таким.
Могло показаться, что Первый сожалел
о том, что Этюд перестал быть жестоким, но это было вовсе не так.
Хотя понять это могли лишь те, кто с Этюдом был знаком хорошо, как
например Кристина М., чей отец не всегда смотрел на звёзды,
игнорируя всё вокруг.