Губы же Дочери Теней задрожали,
медленно прямо из глаз потекли чёрные как сажа слёзы. Свет вокруг
задрожал, а вместе с тем появилось облако наномашин. Очень быстро
оно превратилось в волка высотой в два метра. Острые когти,
переливающееся электромагнитными волнами, он стал плотным и начал
обходить Дочь Теней по дуге, дабы совершить свой прыжок.
– Нет! – крикнул мальчик, после чего
встал так, чтобы находиться на пути Защитника.
Защитник не мог причинить вреда
ребёнку, к которому привязался. Однако он также распознал в Дочери
Теней угрозу, что было видно по его поведению.
– Мальчик продолжает ходить по дуге,
защищая собой объект ноль, два, девять, – продолжала записывать и
аудиоверсию начальница, старающаяся ничего не пропустить и
запечатлеть в том числе в своей памяти каждый момент.
Но всё же... что если стремлением
своим к этому понимаю мы идём вовсе не по правильному пути? Никто и
возможно никогда не сможет дать ответ на вопрос смысла нашего
существования. Потому что нет никакой точной и надёжной информации,
чтобы построить на нём столь сложный вывод.
Нужно плодиться – потому что так
придумала природа? Кто сказал, что природа не дала нам испытание и
что она вообще не чистое зло во плоти? Нужно предаться
удовольствиям, ведь это приятно, а значит правильно? А кто взял на
себя право говорить за эту правильность? Какую бы причину вы бы не
назвали, она останется субъективной даже в рамках самого
Человечества, что уж говорить про Вселенную.
А значит любой шаг в любую сторону в
равной степени может оказаться как шагом к правильному, так и
неправильному. До тех пор, пока Шрёдингер не откроет коробку, мы
этого не узнаем. Но шагать надо или... или не надо? Ничего нельзя
было сказать конкретно, если ты не дурак.
Однако Фонд шагал, шагал в сторону
познания, попытки понять. На основе этой идеи была сформирована
огромная структура. Однако начав действовать в одну сторону, он
стал причиной противодействия в сторону уже иную. Это было
неизбежно, это случилось, это нанесло по Фонду сильный удар.
– Готовьтесь, – произнесла
приставленная ко мне девушка, чей голос был на удивление таким
приятным и манящим, ласкающий слух и приносящим некое эстетическое
удовольствие своей уверенностью и решимостью словно Жанна Дарк,
готовая повесть на убой к мечте толпу.