игрок.
«Рывок» — базовое умение любого
воина. Только знать это и суметь увернуться, когда человек, только
что стоящий метрах в трёх от тебя мгновенно преодолевает расстояние
и с дикой силой пробивает коленом в корпус, — разные вещи. Я вновь
покатился по земле, на этот раз всерьёз скорчившись от боли.
Шакалята тут же налетели, начав пинать, но этого я практически не
чувствовал. Весь мир в этот момент ужался до размеров огненного
шара в животе и попыток вдохнуть хоть каплю воздуха.
— Хорош! — окрик Гоги отогнал
шестёрок, но всё же каждый из них посчитал своим долгом ещё разок
пнуть меня напоследок. — Сказал, хватит с него! Ему ещё бабло
зарабатывать, а кто на синюю рожу позарится.
Шакалята заржали и отошли. А
игрок присел возле меня, даже не пытаясь скрыть
злорадство.
— Что, Лекс хреново? Так теперь будет
всегда. Потому что я — избранный, а ты — пыль, грязь у
меня под ногами. А помнишь, как в детстве ты меня лупил? Теперь
ответишь за всё, — Гога прямо-таки лучился довольством. — Ты,
ублюдок, которого мать бросила, считал себя выше меня? А теперь
твои яйца у меня в кулаке. И что будешь делать? К ментам побежишь?
Мне на них насрать. Я теперь с Самвелом работаю, он меня в два
счёта отмажет. Так что ползи домой и начинай готовиться. Я всё у
тебя заберу, в канаве подохнешь, понял?!
Ну как тут не понять? Похоже, сила
стукнула пацану в голову и вышибла последние мозги. Георгий и так
отличался редкой паскудностью, за что регулярно получал и не только
от меня. Наш район был, по сути, пригородом. Точнее, селом,
вошедшим в состав города. Но для нас мало что изменилось. Все всё
друг про друга знали. И вести о том, кто напакостил, расходились
мгновенно. Возмездие тоже не запаздывало. Так что битым Гога бывал
регулярно. А вот авторитета не имел. Недаром даже сейчас возле него
увивались всего трое шпанят, и те не наши.
Только вот сейчас всё это для меня
значения не имело. Мой противник был игроком. И пусть пока
он на начальных уровнях, я уже ничего не мог ему противопоставить.
По крайней мере, сейчас. Но до того как смогу с ним за всё
рассчитаться ещё следовало дожить. Так что мне оставалось лишь
промолчать, хотя я и так говорить не мог, с трудом проталкивая
воздух в горящие лёгкие. Пусть считает, что выиграл этот раунд. Я
же предпочитаю победу в войне.