Были у меня соображения, куда временно перенести тренировки, но
все зависело от разрешения директора школы.
— Давайте уже расходиться. — Кабанов посмотрел на новенькие
часы, — а то мать сожрет. Десять двадцать три!
— Да, еще ж вставать в семь. – Лихолетова зевнула так, что
казалось – затянуть может в развезшуюся бездну.
Кабанов принялся разматывать проволоку, которой были примотаны
фонарики к качелям. Выключил один, сунул в карман, выключил другой.
И тут площадку залило ярким светом – во двор въехал автомобиль, и
даже так, по фарам было ясно, что это иномарка.
— Козлота, — прошипел Рам, набычившись, впился взглядом в джип,
заезжающий во двор. -Это они, быки!
— Уроды, ненавижу! – крикнула Гаечка, Илья на нее шикнул.
Машина припарковалась у второго подъезда, выключила фары. Из
салона вышло три силуэта, вытащили мешки из багажника: один, два,
три – и потащили в наш подвал, не согнувшись под тяжестью нош.
— Что будет в подвале? – спросил я теперь у друзей.
Все молчали. Тишина стояла гробовая, было слышно лишь
возмущенное сопение и шелест листьев. Вот теперь и мне стало обидно
до слез. Злость клокотала внутри, хотелось восстановить
справедливость здесь и сейчас, но невидимый взрослый положил руку
на плечо и посоветовал затаиться и ждать.
— Расходимся, — сказал я. – Никакого геройства!
— Да поняли уже! – Гаечка со всей дури пнула турник и зашипела
от боли.
— Неужели ничего нельзя сделать? – Голос Кабанова звучал
растерянно.
— Сейчас – точно нет. Позже – кто знает.
На завтра у меня запланирован визит к дрэку, поход в библиотеку
– надо выяснить, как давно открылось «МММ», может, и правда в
мамином желании купить их акции пока нет ничего страшного. Потом
желательно бы к Наташкиному Андрею съездить, спросить про икону и
посмотреть, насколько у него все плохо. Теперь к списку дел
добавился визит к отцу – ближе к ночи, когда он или Лялина будут
дома. Уж они точно должны знать про «Славян» все.
Я спал, спал и спал. Будто из другого мира доносились шаги мамы,
собирающейся на работу чуть свет, потом — Бориса. А я понимал, что
никакая сила: ни домкрат, ни трал, ни бульдозер не сковырнут меня с
кровать. Вся усталость будто скопилась в веках, поднять их было
физически невозможно.
Мама ушла намного раньше, Борис знал, что в школу сегодня я не
пойду, и не стал меня будить.