Специалистом по магическим взломам я не была, но спустя пять минут кряхтения на полу у тумбы, я сорвала печать с первого. Ящик выскочил как миленький, открывая вид на педантично разложенные свертки. Я заглянула в ближайший, подписанный на хинди. Травки, сушеные соцветия, кусочки плодов… Похоже на лекарство от магрени, приобретенное магистром в индийской аптеке.
Сунула нос в бумажный пакет. И обомлела. Та самая смесь знакомо-незнакомых трав! Было в ней и терпкое, и горькое, и сладкое, и вдохновляюще цветочное… Ей и пах все время Салливан. Насколько же сломанный дар его замучил, что лекарство от магрени стало постоянным, ежедневным спутником?
В составе явно имелись Чабрец расслабляющий, Фиалка пурпурная, какой-то редкий сорт Дракобелы, чуть-чуть Физалиса обезболивающего, перетертые ягоды Можжевельника кусачего… А основная нота была за нежнейшей Эустомой.
Она, как я знала, помогает при облысении и… кхм-кхм… для мужской силы. Но вряд ли у магистра были с этим или другим какие-то проблемы. Но и от магреней ее тоже применяли в составе лекарственных сборов. Все сходилось. Вот и нашлось объяснение чарующему аромату. Приятному, но неопределимому.
На втором ящике чары оказались покрепче. Я провозилась с ним минут десять, но на последней попытке меня ждал успех.
Тумбочка вздрогнула, скидывая заклятье, наложенное троллем. Я схватилась пальцами за медную ручку и дернула на себя. И уже через сотую долю секунды поняла, что сделала это зря.
5. Глава 5. О липких потолках, наглых лапах и неумении врать
Содержимое ящика полыхнуло голубым, разливая слепящее сияние по всей магистерской спальне. Загоняя тени в углы, в платяной шкаф и под кровать. Чутье подсказало, что сработало незнакомое мне заклятье. Поздно.
Я отпрянула от ящика-ловушки, но еще в прыжке ощутила, как ноги резко отрываются от земли. И меня магнитом тянет куда-то вверх. Воздух вокруг уплотнился, обернув тело в прозрачный, но прочный кокон. И вздернул к самому пололку!
Заорать смелости не хватило. Тролль знает, кто прискачет на мой вопль.
Шурховы чары распластали меня по гладкой, неприятно твердой поверхности, как коллекционную бабочку под стеклом. Заговоренный воздух зафиксировал расправленные в стороны руки и ноги. Накрепко прижал к потолку локти, пятки, поясницу, лопатки, запястья и затылок. И… так и оставил висеть, гад!