Однажды к нам пришла работать новенькая нянечка, очень молодая. У нее своего шкафа не было, верхнюю одежду она вешала на гвоздь, а остальные вещи, ну, там, сумку, зонт и какие-то пакеты с вещами она оставляла на стуле. В ее дежурство вечерами дверь раздевалки вообще не закрывалась. Особенно, после отбоя, когда все дети уже по спальням разойдутся. Она курила, сидя с открытой дверью в раздевалке. Часто к ней приходили охранники, молодые ребята. Они там по долгу пили чай, иногда водку, много разговаривали, шумели, иногда даже танцевали. Ее звали Машей. Она была добрая, никого из детей не ругала, не обижала, поначалу никого не заставляла даже ничего делать. Полы мыла в основном сама.
Однажды я напросился у нее полы помыть. Она удивилась:
– А ты умеешь? – спрашивает.
А я:
– Конечно, – говорю, – умею. Я всегда, – говорю, – помогаю нянечкам.
Она мне разрешила. Я пошел в туалет, взял ведро, налил воды, добавил туда хлорки, взял швабру и начал мыть. А Маша, удивленная такая, ходила рядом, все следила, а потом говорит:
– Молодец, – говорит, – хорошо моешь.
А потом спрашивает:
– А как тебя зовут?
А я тоже удивился и говорю:
– Миша Бабичев из 6 группы.
Я помыл весь коридор, пока она мыла классы и спальни. Когда мы закончили с ней мыть, я пошел, помыл под раковиной как следует тряпку, выжал ее как следует и повесил на веревку на балконе. Она опять удивилась.
– Миша, как ты все хорошо делаешь, хозяйственный такой. Помой руки, и пойдем, – говорит, – я тебя чаем угощу.
Это она мне. Я удивился, пошел, помыл руки и не знаю, что дальше делать. Стою. А она мне кричит из раздевалки:
– Миша, помощник мой, ну ты где там? Чай уже стынет.
Я удивился еще больше, тихонечко зашел в раздевалку, а она такая чудная:
– Заходи, – говорит, – не бойся. Садись, – говорит и показывает на стул рядом с собой за их столом. Я, обалдевший, сел за стол. На столе стояла тарелочка с конфетами и с вафлями. А чай она мне налила в кружку, не в такую, не в железную, как наша, для больных, а в нормальную. Она смеется и опять:
– Да, не жмись ты, – говорит, – пей чай, бери конфеты, вафли, не стесняйся.
Я взял одну вафлю, конфеты даже не трогал, будто и не хочу. А сам так хотел сильно всего набрать, полные карманы хотелось набрать. Вот как сильно хотелось. Но чаю попил с вафлей одной, больше не брал. Боялся напугать Машу, боялся, что, если я все съем сейчас у нее за столом, то она меня больше приглашать к себе не станет. А мне больше всего на свете хотелось ей помогать и помогать, и чтобы она тоже, как дядя Коля, только меня приглашала к себе чай пить. И вообще, я так хотел, чтобы этот вечер не кончался никогда, так было мне хорошо рядом с ней.