– Совершенно верно. – Эдвард ответил
коротко. – Как я понимаю, с этим вопросом ты тоже сможешь помочь
нашим специалистам?
– Смогу. И с тем, что ты рассказал, и
с тем, чем уничтожают деревни. – Клеон отвечал на автомате, все
глубже погружаясь в собственные рассуждения. – Мне нужно поехать в
четвертую поездку. Я не буду нанимать рабочих. Мне надо проверить
кое-что прежде, чем рассказать тебе.
– Хорошо. Только мы будем вести
тотальное наблюдение. – Руководитель подразделения безопасности
пристально посмотрел на Клеона.
– Без проблем. – Клеон отмахнулся, в
свете появившейся возможности распутать клубок, ему было все равно,
кто за ним будет наблюдать.
Никогда за время всей своей практики
опытный агент засекреченного подразделения безопасности не
знакомился и не откровенничал с объектами слежки. Ситуация, однако,
имела существенные отличия. Во-первых, следили они не за Клеоном, а
за теми, кто следовал за ученым по пятам. Во-вторых, агент никогда
не видел, как отстреленные конечности срастаются за несколько
секунд, и как убийцы с места перепрыгивают трехметровые
сооружения.
– Давай только договоримся сразу. –
Эдвард решил все-таки закрепить договор с Клеоном. – Я не спрашиваю
пока ничего, и ты едешь в свою четвертую поездку. Но после нее ты
расскажешь все. В том числе и почему поездок четыре, и почему
именно эти места. И все остальное, что знаешь.
– Обещаю. Все расскажу. Правда. –
Клеон не пытался легкими обещаниями отделаться от представителя
спецслужб. Он и правда был рад, что сможешь поделиться хоть с
кем-то результатами собственного исследования и не бояться при этом
отправиться в психиатрическую лечебницу.
Разумеется, Клеон собирался
рассказать только небольшую часть происходящего. Часть, которую
можно объяснить с научной точки зрения. О вращающихся столбах в
центре стометровых базальтовых скал он не собирался рассказывать,
как и о хриплом шепоте, зовущем прямо в бездну.
***
Анагиана медленно шла по улице, по
которой гуляла один раз со светловолосым красивым мужчиной. С тем,
кто стал невероятно дорог, воспоминания о ком согревали сердце
теплом, но кого она не могла спасти. С каждым днем силы женщины
угасали, потому что первородная основа не получала питания.
Существовать Первородные могли только поглощая генетическую
информацию других людей. Копировать любую форму материя научилась
довольно хорошо, однако развить сознание живая клетка не могла.