Она сидела за столиком в тени старого раскидистого платана и смотрела на море, синевшее в просвете между домами.
За эти две недели она привыкла к этому виду, привыкла к одуряющему аромату цветов, к ослепительному южному солнцу, к ощущению покоя и безмятежности. Даже странные, трагические события последних дней не перевешивали этого блаженного состояния. Но сегодня она вернется в свою обычную жизнь, надо перестраиваться: в Петербурге ей придется вновь включаться в борьбу за существование, в непримиримую борьбу за место под солнцем, и здешнее благодушное, безмятежное настроение необходимо оставить в шкафу вместо купальников и легких летних платьев, которые она увезет домой.
Кофе показался ей не таким вкусным, как обычно, и принесла его не та официантка, которая всегда ее обслуживала, а пожилая темноволосая женщина, прежде торговавшая в маленьком кондитерском магазинчике при кофейне.
Александра проводила ее взглядом и увидела в комнатке за стойкой знакомую официантку. Она сидела сгорбившись перед низким столиком. Плечи девушки вздрагивали от рыданий.
Когда продавщица из кондитерской вновь вышла в зал, Александра попросила у нее счет и тихонько спросила:
– Что со Снежаной случилось?
Имя молодой официантки вдруг всплыло у нее в памяти.
– Ой, такое несчастье! – ответила ей женщина, покосившись на открытую дверь. – Ее друг умер, Милан…
Александре вдруг стало холодно. Она прикрыла глаза – и увидела ночной пляж и людей, столпившихся вокруг мертвого тела… И все вчерашнее вспомнилось ей так ярко – как тонул катер и мелькнуло напоследок перед ней перекошенное лицо того типа и его горящие глаза. Александру передернуло. Вот уж о ком она не пожалеет никогда в жизни! Сам напоролся.
Его сообщники утонули вместе с катером, но если убили Милана, значит, остался кто-то еще…
Взглянув на часы, она поняла, что до отъезда остался всего час, и заторопилась.
Войдя в квартиру, Александра решила напоследок полить цветы в садике. Взяла лейку, направила ее под корень бугенвиллеи – но вода не полилась.
В чем дело? Воды в лейке было вполне достаточно, значит, что-то попало в носик…
И тут она вспомнила о камее.
Запустив руку в лейку, она нашарила камею под водой, вытащила ее и растерянно взглянула на овальный розоватый камень.
Первой ее мыслью было оставить камею здесь, в Черногории, и забыть о ней, как забывают страшный сон. В самом деле, из-за этой штучки у нее пока что были только одни неприятности!