День клонился к вечеру. Сахарные верхушки гор покрылись сумеречной дымкой. Похолодало. Марат прогуливался по территории, прилегающей к порталу туннеля, и размышлял. Главным действующим лицом его размышлений являлся… господин Ревин.
Получается, что Даниил Петрович вкладывал деньги частично в проект туннеля, потом в строительную фирму, которая специализируется на проходке, потом спонсирует киностудию через подставное лицо – некого Гаврилова. Съемочная группа на его деньги едет черт знает куда – на Памир! – и содействует… взрыву туннеля? Абсурд. С какой стороны ни возьми.
В строительство вложены огромные средства, и не только Ревина. Зачем, спрашивается, сначала строить, а потом взрывать?
«Если взрыв туннеля организовали не киношники, то кто? – гадал Марат. – Зачем тогда они здесь? Снимают кино? Неужели господин Ревин такой рьяный поклонник кинематографа? И почему они назвали свой фильм «Взрыв в туннеле»? Слишком откровенно и привлекает внимание. Глупо… Возможно, они не имеют к настоящему взрыву никакого отношения».
Калитин решил поговорить с Борисом. Вдруг что-то да прояснится?
Но каскадер не сообщил ему ничего нового. Кроме того, что режиссеру Бахмету стало плохо в туннеле, он вышел, побрел куда глаза глядят и заблудился.
– Мы хотели его забрать, – жаловался Борис. – А доктор не позволил. Сказал, только утром. Ну, а ночью… сами знаете, что случилось. Теперь нас не выпускают отсюда, хотя всех уже допросили.
– Расспросили… – мягко поправил его Марат. – Вы уверены, что вам больше нечего добавить?
– Вроде нечего, – покачал головой Борис…
«Сны видит лишь тот, кто спит».
(из папирусов Древнею Египта)
«Я буду скучать по тебе», – сказал Марат, когда они подошли к машине.
Это было так на него не похоже, что у Ангелины Львовны сжалось сердце. Она почувствовала острую, необъяснимую печаль. Ведь он вернется! Командировка – не дальний поход и не война. Почему же ей стало так одиноко, когда он захлопнул дверцу такси?
Она перебирала в памяти подробности их последнего разговора. Марат все расспрашивал о Ревине, какие-то мелочи… потом они просто болтали. О разном. Потом он неожиданно сказал:
– Я хочу вспомнить, кто я. Или кем был… Она не поняла.
– Что ты имеешь в виду?
– Сам не знаю. Наверное, эти «опусы» навеяли на меня странные мысли. Тот человек, который там… словом, я ведь так и не знаю, кто он. Может, я? Или кто-то другой?