Куприн ничего не понимал. Неделю назад бесследно пропали несколько туристов, проживающих в отеле «Парадизус Гольфо», – их увез туристический автобус и назад не вернул. Грандиозная мистификация исключалась – зачем чиновнику из московского правительства вешать лапшу на уши никому не нужному бывшему майору спецназа и при этом расставаться с огромной кучей денег? Заказчик располагал неверной информацией? Сомнительно. Чиновники такого уровня располагают лишь проверенной информацией. Почему чиновник не позвонил, после того как поведал историю, расстался с деньгами и убедился, что авантюра «на мази»? Он обещал подкинуть координаты полезного человека. Забыл, заболел? Или что-то другое, о чем даже думать страшно? Несколько раз в течение дня Куприн набирал заученные цифры и нарывался на непробиваемое «абонент отключил телефон». Он украдкой присматривался к людям, живущим в отеле. Ведь не все вселились в течение последней недели. Должны быть «старожилы» – у многих путевки и по двенадцать дней, и по четырнадцать. Имеются знакомые пропавших, возможно, родня. Где они? Сюрреализм какой-то. Всех выселили? Перевели в другие отели? А как насчет персонала? Он не встречал озабоченных людей, которых бы что-то угнетало, все выглядело естественно – как в любом другом отеле, которых на побережье неисчислимое множество. И вместе с тем он чувствовал, что находится под наблюдением. Следящий не предпринимает враждебных действий и, возможно, не станет их предпринимать, если Куприн не полезет в бутылку. Зачем бессмысленные трупы? Отгуляет турист свой срок, уедет на историческую родину, и все довольны. Но если вдруг разовьет наказуемую активность…
С приходом сумерек он сделал вылазку в город – на ближайшую «ла кайе» (улицу). Жара спадала, люди выбирались из отелей. По нарядной Изабель-Росса толпами сновали туристы – всевозможных рас и национальностей. Работали магазинчики, сувенирные лавки – энергичные мулаты выставляли на тротуар изделия доминиканских умельцев: амулеты, маски из дерева и кости, ожерелья из ракушек, коврики, керамическую посуду, забавные картины в карибском стиле. Работали табачные, винные лавки, уличные кафе, из которых согласно «формату» гремела испанская музыка – там хохотали женщины и мужчины, клубами вился табачный дым.
Сновали автобусы, развозя уставших экскурсантов по отелям. Один из таких автобусов постоял минутку перед шлагбаумом у «Парадизус Гольфо» и въехал на территорию. Андрей задумчиво проводил его глазами. Он выходил из отеля демонстративно, многие это видели, – рассчитывал, что кто-то подастся следом, и тогда он вычислит слежку. Но люди, ведущие наблюдение (если он не обзавелся, конечно, паранойей), были умнее, чем он думал. Куприн стоял за деревом с праздным видом, сунув руки в карманы клетчатых шорт, и ждал прибытия «хвоста». Потом вздохнул и переместился в кафе, где тянул вязкий, ароматный, умопомрачительно вкусный доминиканский кофе.