— Я притащил, как ты выражаешься, в
наш дом клиента. Да, Агата, клиенты бывают разными. Не все они
белые и пушистые, но это моя забота — найти с ними общий язык. Если
бы ты дождалась, когда Медея уйдет, мы бы всё обсудили. Сейчас же я
не намерен с тобой общаться.
Про измену он даже не упомянул, будто
вообще не считал нужным обсуждать свои беспочвенные обвинения. Он
решил за них обоих, и мнение жены его уже не волновало.
— Серп, — стиснула зубы Агата. — Мы
должны обсудить произошедшее. Ты не можешь просто взять и забрать
сыновей.
— Знаешь, а ты права. — Внезапно он
кивнул. — Возвращайся через неделю, и тогда мы поговорим. У тебя
как раз будет время подумать, что ты можешь мне предложить, чтобы
заслужить прощение. Пусть это будет тебе уроком. Сейчас же слушать
тебя не желаю. Проваливай, а то разбудишь парней.
— Что?..
Если честно, она думала, что он
пропустит её внутрь, позволит переночевать, а не погонит на ночь
глядя. А завтра бы поутру, когда первые страсти улеглись, они бы
поговорили нормально.
Но в глазах Серпа не было никакой
жалости. Он смотрел на неё пустым взглядом.
— Мальчики будут жить со мной, —
добавил муж. — Оба. Злата я тоже оставляю себе. Только прошу, не
унижайся и не лей слезы. Сейчас я всё равно не пущу тебя. Через
неделю, поняла?
Лицо Агаты вытянулось от
непонимания.
— Ты не имеешь права так с нами
поступать!
— Не имею? — Он искренне удивился. —
Я думаю, что любой судья встанет на мою сторону. Здесь у них будет
всё необходимое. А что дашь детям ты? Копеечную зарплату или
комнату в квартире твоей матери? Не глупи, Агата. Мы оба знаем, на
чьей стороне закон. Причем как людской, так и нелюдей.
— Серп, пожалуйста. Впусти меня в
дом, дай мне прийти в себя. Не трогай детей.
И хоть она подразумевала совсем
другое — «не вмешивай их в наши разборки, не заставляй их страдать»
— но муж внезапно усмехнулся, словно она обвинила его в чем-то
предосудительном.
— Трогать детей? — Серп поморщился. —
Ты считаешь меня каким-то монстром? С чего мне их трогать? Я буду
их воспитывать. Уходи по-хорошему и возвращайся через неделю. Иначе
завтра мы с мальчишками переедем в другой город, и ты их больше не
увидишь.
— Не забирай их у меня…
Человеческая форма начала
возвращаться внезапно. От боли и шока, от неверия и ужаса перед
неизвестным. Агата уменьшилась, и рваная одежда сейчас болталась на
ней. Женщина стала такой хрупкой, такой беззащитной. Но даже это не
тронуло сердце мужа.