— Да, — повариха кивнула, показывая, какая она несчастная из-за
всего этого. — Приказали.
— Так причём тут Дмитрий Егорович? — недоумевал я.
— Ну потому что он же продуктами заведует и не разрешает,
говорит, пока он не увидит своими глазами, что продукты стали
появляться, он не снимет режим экономии, — она развела руками,
показывая, что ничего не может с этим поделать.
— Кто твой лорд? — спросил я, добавив побольше льда в голос. —
Может, я что-то упускаю?
— Вы, — она начала быстро и мелко кланяться. — Вы мой лорд. Но
Дмитрий Егорович…
— Всё, не хочу ничего больше слушать! Вы обязаны исполнять мои
указания беспрекословно, — проговорил я медленно и чётко. — А
Дмитрий Егорович допрыгается, если будет продолжать мне перечить.
Это ясно?
— Да, да, конечно, — она чуть ли не плакала. — Но мне-то что
делать?
— Выполнять мой приказ, — я развёл руками, показывая, что говорю
максимально очевидные вещи.
— Но Дмитрий Егорович не даст… — это было сказано почти шёпотом
и со слезами на глазах.
Я тяжело вздохнул, ощущая, как в голове начинает пульсировать
неприятная боль. «Надеюсь, это не мигрень, — мысленно понадеялся я,
так как знал, что от этого недуга сложно избавиться. — Надо к
целителю сходить».
— Я прикажу ему, если надо, — выдохнул я и развернулся, давая
понять, что разговор окончен. — Идите, занимайтесь своими
делами.
— Спасибо, спасибо, спасибо, — зачастила дородная женщина,
потрясая многочисленными подбородками.
Но до целителя я дойти не успел. Стоило мне обойти свой шатёр и
двинуться в направлении стяга, на котором красовалась рюмка с
обвивающей её ножку коброй, как я почувствовал, что меня дёрнули за
штанину. Я посмотрел вниз и ничего не увидел, даже подумал, что
зацепился за какую-то ветку.
Однако внутренний порыв заставил меня глянуть чуть назад. За
моей спиной стояла кроха лет пяти с широко раскрытыми глазами.
Девочка была одета аккуратно, но достаточно бедно, что бросалось в
глаза сразу же.
— Ты что-то хотела? — спросил я, разворачиваясь и делая шаг к
ней.
Но, словно пугливая лань, она сделала шаг назад. Но тут же
споткнулась и упала навзничь, издав тихий писк. Затем она сглотнула
и посмотрела на меня. Я видел, что ей очень страшно, и она
буквально перебарывала себя, чтобы не закричать. При этом сил
подняться у неё уже, кажется, не было.