Так какого хрена они кого-то пропустили?
И тут на мою грудь легла тёплая и нежная девичья рука, тут же
заставив меня вспомнить про вопрос Глеба. Да, я же сам разрешил
пускать к себе людей с хорошими намерениями. Надо будет добавить,
что неплохо было бы меня при этом ещё и будить.
Тем временем ладонь съехала к низу моего живота, стараясь
приласкать. Моё мужское естество на это вполне себе откликнулось.
Только вот я не собирался это продолжать. По крайней мере, я должен
хотя бы знать, кто ко мне пожаловал.
Перехватив руку, я легонько сжал её и отвёл от тела, хотя нежные
пальцы уже были готовы обхватить мой член.
— Что ты делаешь? — спросил я и лёгким движением пальцев зажёг
свечу, стоявшую в изголовье. — Зачем?
И тут я увидел, кто ко мне пожаловал. Я готов был увидеть, кого
угодно. Руслану, которая постоянно напрашивалась на близость.
Кристину, которая делала это чуть более изящней, но при этом
постоянно оттаскивала от меня первую. На худой конец Настю, которая
упорно делала вид, что она не такая.
Но нет, я хорошо запомнил это чрезвычайно красивое лицо. Правда,
в последний раз я видел его в обрамлении растрёпанных волос,
которые сейчас были тщательно уложены и обработаны какими-то
невероятно притягательными маслами.
— Пришла расплатиться за жизнь моей дочки, — тихо ответила Алина
и свободной рукой, распахнула лёгкий сарафан, под которым совсем
ничего не было. — Я знаю, что вы любите. Это от чистого сердца,
правда.
Я тяжело вздохнул, отпустил её руку, после чего она попыталась
совсем избавиться от одежды. Но я остановил её и обратно застегнул
сарафан, скрыв от своих глаз удивительно соблазнительные груди.
Такой идеальной формы я, кажется, ещё не видел. И это при том, что
она выкормила дочь. Ничего себе.
— Но у меня больше ничего нет, чтобы отблагодарить вас, —
произнесла она едва слышным шёпотом, и я отчётливо слышал, что она
действительно расстроена. — Возьмите меня. Я ваша.
Странные эти женщины, конечно.
— Алина, — так же шёпотом произнёс я, — у тебя муж есть?
Она отвела глаза и сцепила зубы. Я видел, как заиграли желваки
на её скулах.
— Есть, — наконец, выдохнула она. — Но вы же — лорд, это не
будет считаться изменой.
«Боги! — я едва подавил желание зарычать. — Это же всё равно
измена!» Но вслух я сказал совсем другое, стараясь придать голосу
максимальную мягкость.