Узел - страница 17
Сыщик был в Первопрестольной во время восстания и видел Дубасова в деле. Градоначальник Медем испугался и заперся на квартире, даже к окнам боялся подходить. Полицейские, глядя на него, тоже смутились. Выручил Москву адмирал. Твердый, спокойный, заранее уже простившийся с жизнью старик подавил бунт с минимальными для тех обстоятельств репрессиями. После чего пережил два покушения, в одном ему раздробило ногу, а во втором контузило. Он похоронил адъютанта, сам чудом выжил и был направлен государем на покой в Государственный совет…
В 1906 году Медема заменили Рейнботом, а Дубасова Гершельманом. Сначала общество приняло последнего хорошо: боевой генерал, был ранен в Русско-турецкой войне, а в японскую отличился под Мукденом. Но затем Алексей Николаевич слышал разговоры, что как администратор Гершельман являет собой весьма малую величину. Приличный человек, но слишком военный, чтобы тащить и округ, и генерал-губернаторство. Вот и дал много власти Рейнботу.
Разговор о поручении Столыпина был генералу неприятен. Поэтому он уделил командированному ровно три минуты. Обещал необходимую поддержку – и тут же стал коситься на часы: мол, ступай, некогда мне. Лыков откланялся и ушел.
Вечером в кабинете фон Мекка на Рязанской улице состоялось совещание. Кроме самого хозяина и Стефанова присутствовал еще один человек. Среднего роста, слегка полноватый, со спокойным взглядом, он был одет в жандармский мундир.
– Позвольте представиться: помощник начальника Московского ЖПУЖД[6] подполковник Запасов. Включен в вашу комиссию от управления.
– Рад познакомиться. Я Алексей Николаевич, а вы?
– Дмитрий Иннокентьевич.
– Будем вместе служить. Вам объяснили цели нашей комиссии?
– В общих чертах, – ответил подполковник, оценивающе разглядывая Лыкова. – Вы ведь не специалист в железных дорогах?
– Нет. Зато вы специалист. Да и Николай Карлович в случае чего поможет.
Фон Мекк тут же вынырнул из-за плеча жандарма:
– Дмитрий Иннокентьевич, да вы что? Сам Столыпин наконец-то занялся нашей бедой. Надо пользоваться случаем.
– Да я не против, чем смогу – помогу, – согласился Запасов. – Но объясните толком, господа, в чем нужна наша помощь. А то такая телеграмма пришла из Петербурга, что хоть бросай остальную службу, только вашей комиссией и занимайся.
– А вот сейчас нам Василий Степанович сделает доклад, сразу все станет ясно, – доброжелательно ответил Лыков.