– Я тобе не литошчивей организацион, блин, не хцен ми дач листы, пся крев? Гнуйник хренов! – Сергей брякает трубку.
– Не кричи так, Серёжа, иди сюда, объясни толком, что случилось, – зовёт мужа Любаша.
Сергей входит в кухню, красный, взлохмаченный, говорит, совершенно не обращая внимания на Ксению:
– Я ему что, благотворительная организация? Деньги переведены, а он мне не удосужился не только товар доставить, но даже ведомость по факсу не переслал! Придётся лететь в Польшу, а потом во Францию. Всё должен сам, чем Букашкин занимается?!
– Это ты у меня спрашиваешь? Может, лучше с ним поговорить?
– А не могу!
– Почему?
– Опять лёг на дно, паразит! Ни в офисе, ни дома. Растворился.
– Знаешь, может, Егор выдохся. И не удивительно, жить в таком аду сам рехнёшься.
– Плевал я на его домашние проблемы! У нас чётко распределены обязанности – на нём переправка духов, на мне продажа в России.
– Подумай, его предложение нам очень выгодно. Ты последнее время с ним маешься – то поставки срывает, то исчезает невесть куда. Давай выкупим его пакет акций, а?
Звягенцевых совершенно не смущает присутствие Ксении. Ксюша же уже снимает фартук, собираясь уходить.
– Как с кредитом? – спрашивает у мужа Любаша.
– Всё в порядке.
– А проценты?
– Ноль.
– Значит, большой «откат»?
– Да.
– Так выкупай поскорее, пока Егор их не продал кому-то стороннему!
– Женщина, подумай! Представляешь, как вся эта свора на меня накинется? Сто процентов акций? И тут как тут – антимонопольный комитет, потом аудит за аудитом. Налоговые органы бульдогами вцепятся. Комиссиями замордуют. Они как рассуждают?! Если он такой богатый, что владеет ста процентами, так мы его ощиплем, как курицу! Конца края не будет! Всю прибыль сожрут взятки, а потом кто-нибудь из этого чиновничьей своры специально обанкротит. Нет. Нужен свой человек.
Ксения уже в прихожей, снимает тапочки, натягивает сапоги. Звягинцевы выходят в прихожую, переглядываются – они понимают друг друга с полу взгляда.
– Вы можете на минуту задержаться? – спрашивает Любаша у Ксении.
– Да.
– Пройдёмте в гостиную.
23. Натура.
Подмосковный посёлок. Бывший совхоз «Путь к социализму». Парники с выбитыми стёклами. Заросшие бурьяном опытные делянки.
24. Интерьер.
Здание совхозной маслобойни, в котором давным-давно всё разворовано и загажено. Среди этого запустения прямо на полу стоят большие прозрачные колбы. Две худые девахи с иссохшими, какими-то «потусторонними» лицами зачерпывают из колб узкими половниками с длинными черенками жидкость и через маленькие воронки разливают её по бутылочкам из-под духов. На полках, что тянутся вдоль стены маслобойни, стоят коробочки, на них надписи на французском языке: «Пуассон», «Суар де Пари», «Мицуко».