Дракон с гарниром, двоечник-отличник и другие истории про маменькиного сынка - страница 3

Шрифт
Интервал


У читателя может возникнуть вопрос: неужели автор по прошествии десятков лет так отчетливо помнит все детали? Хотя память и сохранила в подробностях множество детских впечатлений, многое я помню не непосредственно с детских лет, а из воспоминательных разговоров, которые мы долгими часами, неделя за неделей, вели с мамой, когда она в последний раз лежала в больнице. Это помогало ей хоть как-то сохранять контакт с действительностью. Она, как и многие люди в таком состоянии, плохо помнила, что было полчаса назад, – но в мельчайших подробностях излагала события сорока– и тридцатилетней давности. Опираясь на эти детали, и я вспоминал давно забытые происшествия и даже кое-что тогда записал. Конечно, за текстуальную точность реплик ручаться нельзя и многое я восстанавливаю по принципу “так оно, скорее всего, могло быть”, но ничего осознанно выдуманного в моих заметках нет.

Часть 1 Военно-воздушный мальчик

Мы едем к папе через Москву

Мой отец после войны закончил Военную академию и стал инженером по радиолокаторам. В 1954 году его отправили служить в дивизию дальней авиации в поселок Воздвиженка-городок Приморского края – двадцать пять километров от Ворошилова-Уссурийского (ныне Уссурийск), сто тридцать от Владивостока и сорок от китайской границы. Делать нечего, собрались мы с мамой и поехали к папе, с пересадкой в Москве. Провожал нас дедушка и строго наказывал меня никуда не отпускать, беречь чемоданы и не класть мамину сумочку на вагонную полку или на столик в купе. Потому что на крыше каждого вагона едут выпущенные по амнистии воры и специальными длинными крючками через окно цепляют сумочки и утаскивают их.

Хотя я и до этого ездил в поезде, в “Красной стреле” мне все очень понравилось. Все железнодорожники были в красивой форме с погонами, а на кабине паровоза было написано в две строчки: “Ст. машинист – техник-лейтенант тяги орденоносец Кудрявцев”. Усатый проводник в белых перчатках и с медалью “За доблестный труд” подавал вкусный чай в подстаканниках с рельефным паровозом и буквами ОЖД. Вагон был воинский, и веселые офицеры – в Москву едем! – дымили папиросами “Казбек”, пили из чайных стаканов коньяк “Пять звездочек” и наперебой пытались ухаживать за мамой. А меня тихонько спрашивали, в каком звании папа, где служит и что за полковник провожал нас на вокзале (а это был дедушка).