А ещё некий дар.
Я снова посмотрела на свои пальцы и вспомнила слова уродливой старухи. Может, она передала мне свою магию? Потому синеглазый считает меня ведьмой. Выходит, я смогу колдовать? Может, эта сила поможет мне вернуться домой?
«Или превратит в уродину, — скривилась я. — Не зря же Медон постоянно твердил, что я слишком красива для ведьмы. Вряд ли они отличаются от представительницы, с которой мне довелось познакомиться».
А ещё, если верить прорицателю, они хотят мести. И будут охотиться за мной. Это плохо. Умирать не хотелось ещё больше, чем замуж. И Тотошка без меня не сможет.
— Значит так! — заявила я женщинам, которые, шелестя длинными белоснежными одеждами, вошли в комнату с рассветом. — Передайте прорицателю, что я согласна на его предложение, но с условиями.
Они окружили нас с Тотошкой и одновременно поклонились. Самая старшая — по виду ей было не меньше, чем прорицателю — смиренно произнесла:
— Слушаю вас, Небесная ведьма. Вы можете сказать мне всё, как если бы перед вами стоил сам Медон. И я передам вам его ответ.
— Вот как? — прищурилась я. — Вы с ним телепатически общаетесь?
— Между нами божественная связь, — снова поклонилась она.
А потом вытянула руку и коснулась вязи татуировок, которые украшали кожу её запястий так же, как лысину прорицателя. Женщина закатила глаза и, застыв на месте, уронила руку.
— Прорицатель внимает.
Мне вдруг стало не по себе. Да и присутствие других жриц нервировало.
— Может, нам поговорить наедине?
— Ничто из сказанного вами не выйдет за пределы этой комнаты, — тихо сказала одна из девушек. — Мы служим богам, а не людям. Не волнуйтесь.
— Сотовая связь гораздо удобнее, — поёжилась я. — Так что, вызов принят? Я могу говорить?
— Прорицатель внимает, — заунывным голосом повторила пожилая жрица.
Что же, они сами предложили. К тому же другой возможности донести свои условия мне может и не представиться.
— Первое, — решительно начала я. — Мы с Тотошкой будем жить отдельно от её папы. Никаких физических контактов!
Жрицы растерянно переглянулись, но промолчали, а старшая медленно наклонила голову.
— Его Величество не прикоснётся к вам. Он скорбит по своей погибшей жене.
— Второе, — обрадовавшись первому успеху, продолжила я, — меня отпустят сразу, как малышка признает кого-то ещё.
— Безусловно.