И вот сейчас перед ним стояла дама бальзаковского, в понимании Печерникова, возраста и очень приятной наружности.
– Вот он, оказывается, какой огромный, Лидочкин внучек, – рассмеялась чуть хрипловатым смехом женщина, снизу вверх глядя на Печерникова.
– Здравствуйте, Светлана Станиславовна, – улыбнулся он в ответ. – Теперь я на некоторое время ваш сосед.
– Вот и прекрасно. Кстати, называть меня по отчеству не обязательно. А я буду называть вас Макс, договорились?
– Конечно. Главное, чтобы Симой не звали.
Шелепина снова засмеялась, показав красивые зубы.
– Такого великана – Симой? Никогда. Только Макс. В общем, дорогой сосед, заходите в гости, я живу этажом выше, квартира 132. Ну и вообще – обращайтесь, когда будет необходимость.
– Света у нас мастерица на все руки, – радостно сообщила Виолетта Никодимовна, закончив возиться с ключами. – Если захвораешь, мигом на ноги поставит. Она, Максимушка, если хочешь знать, хотя и дипломированный медик, но ярый приверженец натуропатии. И, кроме того, активно занимается геронтологией. Она уже пообещала, что я проживу минимум до ста двадцати лет. Правда, Светуль?
Насколько Максим был информирован любимой бабушкой, этих женщин объединяла неуемная жизненная энергия, маниакальная приверженность здоровому образу жизни и беззаветная любовь к нетрадиционным оздоровительным системам.
– Виолетта, дорогая, хватит мне делать рекламу, – засмеялась Шелепина. – Пойдем скорее, а то сеанс скоро начнется. До свидания, Макс, приятно было познакомиться.
– Взаимно, до свидания, – ответил Максим и машинально взмахнул рукой, в которой был зажат «Цветок лотоса». Блестящий пакет совершил стремительный беспосадочный перелет через лестничную клетку, после чего, издав чавкающий звук, приземлился точно на резиновый коврик возле двери в квартиру, где теперь проживал Печерников.
– Один ноль! – хором воскликнули соседки и, посмотрев друг на друга, а потом на изумленного Максима, рассмеялись.
Вернувшись домой, Печерников первым делом высыпал «Цветок лотоса» в унитаз. Затем сварил себе кофе и уселся в кресло. Конечно, все то, что сегодня нагромоздила бабушкина подруженция, надо было делить на шестнадцать. Но в главном она была права – больше так существовать нельзя.
Он всегда был уверен в себе и полагал, что силы воли ему не занимать. Вот теперь и настал момент, когда эту самую силу воли надо было включать на полную катушку.