Я думал, что обрёл смысл и цель. Я думал, что наконец-то я
кому-то нужен, и что я что-то значу. Но произошедшее выбило из меня
все остатки равновесия, и тогда шлем нашёл свою лазейку.
Всё, о чём я мог думать в тот момент – это его настойчивый зов.
Так было с Черноруком и так произошло со мной. [Лик безумия] лишь
ждал удобного момента, чтобы залезть мне в голову, и он произошёл
даже слишком быстро.
Я смотрел в его чёрные прорези и больше не мог сопротивляться
этому влиянию. Руки сами водрузили на меня шлем, и красная пелена,
периодически заволакивающая мои глаза, стала багровой и
непроницаемой. Я ненавидел всё вокруг. Я ненавидел живых и мёртвых.
Я ненавидел этот мир и тот мир. Всё, что двигалось в поле моего
зрения, стало либо врагом, либо добычей.
Я помню кровь на своих руках. Много крови. Их крики отпечатались
в моей памяти даже сквозь пелену безумия. Я помню то
удовлетворение, что приносили мне их смерти. Их ломаемые кости и
кровоточащая плоть. Их глаза полные ужаса и дрожащие руки.
Я был настоящим убийцей. Я был хищником. Я был богом
насилия.
Но когда жертвы закончились, во мне снова вспыхнула боль. Чёрный
комок страданий поедал меня изнутри, и мне срочно требовалось его
наполнить. Наполнить новыми жертвами и кровью.
Как оголтелый зверь, я рыскал по секторам в поисках новых
смертей. Порою я их находил. Не зачищенные от монстров пещеры, где
я мог ненадолго утолить свою жажду. Но когда цели заканчивались,
боль снова возвращалась, и я снова искал.
Но больше всего мне хотелось вновь ощутить кровь разумных.
Смерти монстров не шли ни в какое сравнение с экстазом от убийства
тех, кто мыслил, боялся и чувствовал страх. Тех, кто мог причинять
боль, строить козни и предавать.
Поэтому, обнаружив в поле зрения одинокое животное, по силуэту
напоминающее огромную кошку, я не сильно воодушевился, но всё же
погнался за ним.
Существо было быстрым. Оно прыгало через препятствия и петляло
среди камней настолько ловко, что я несколько раз едва не упустил
его из виду. Но всё же я догнал его.
Очутившись в небольшом секторе, монстр развернулся в мою сторону
и начал пятиться.
Я же, осознавая, что он никуда от меня уже не денется,
замедлился и двинулся к нему обычным шагом. Но в какой-то момент я
почувствовал невероятную тяжесть в ногах. Мечи в моих руках стали
тяжелее на несколько тонн, и мне стоило неимоверных усилий, чтобы
их не выронить. Я не понимал, что происходит. И смысла слова
«ловушка» я тогда тоже совершенно не понимал.