– Я не хочу никого пугать, здесь у нас отдыхают независимо от наций. Полно иностранцев. Вы что хотите?
– «Стрелки».
– Что, по девяностым ностальгия?
– Ладно, пусть играют… – смягчился Вася. – Мы не против. А ты молодец, смелый. Единственный, кто не засунул язык в жопу. Подошел и стал защищать свой бизнес. У каждого своя борьба… Учитесь, братва, вот один, с тощим охранником, подошел. А нас тут десять человек! Это есть храбрый хач, не баран, не чурка! Ладно, хачик, иди своей дорогой, мы щас допьем и ретируемся. Бить твою мебель и телевизоры не будем не потому, что у тебя камеры стоят. А потому, что у меня вызвал уважение твой поступок.
И они действительно скоро ушли. Как по команде. Пар выпустили на улице, в спальном районе. «Карлики» зарезали узкоглазого дворника – киргиза, который имел неосторожность подметать двор до рассвета.
Интермедия Мечты и Грусти
У Кадырбека, так его назвала мама, была мечта. Нет, у него все было в порядке. Работу в Москве он нашел относительно быстро – помогли друзья из его селения неподалеку от заповедного озера Иссык-Куль, «горячего озера», не замерзающего даже зимой. Односельчане трудились в Москве в очень большой конторе ЖКХ, которая обеспечивала своих рабочих – трудовых мигрантов – годовой регистрацией. Вскоре и он стал подметать дворы, сгребать снег, колоть лед… А рядом колола лед Жубаныш. «Утешение» – так ее звали в переводе с киргизского. Она была родом из самого Бишкека.
Сперва Кадырбек мечтал о покупке машины, которая позволит заняться извозом богатых москвичей и отсылать домой большие деньги. Но как только он увидел Жубаныш, он стал мечтать о ней.
Однажды она споткнулась на скользком льду, а он успел ее подхватить. Она сказала, что никогда не каталась на коньках. И Кадырбек это запомнил.
Потом приятели-односельчане, заметив интерес Кадырбека, поведали ему о том, что не стоит связываться с позорной женщиной. У Жубаныш был ребенок – внебрачный бастард. Такая красавица никогда бы не оставила Бишкек, если бы не позорная связь с женатым мужчиной. Скорее всего, она потеряла девственность и честь в пятнадцать, когда была пьяна. Вот почему у нее нет мужа, никто ей никогда не помогал, даже родные отвернулись, и она покинула родные края со всем своим незамысловатым нищенским скарбом и семилетним ребенком.