Слушая размеренный стук ножа, он осмотрел кухню: маленькая, тесная, с дешевым кухонным гарнитуром из шпона и сдержанной расцветки занавесками на окне. Но что больше всего его поразило, это абсолютная чистота. Ни крошки, ни пятнышка, ни оставленной где-то на подоконнике кружки с забытым пакетиком чая. Именно такой он ее и помнил: аккуратная, чистая, не страдающая вещизмом. Только раньше она точно была более открытой.
– Почему ты переехала именно сюда?
Она подняла на него взгляд и, столкнувшись с айсбергом его внимательных глаз, снова опустила.
– Потому что этот дом в шаговой доступности от детского сада и моей работы.
– Здесь не самый лучший район.
– Нам нравится.
– Я думаю, вам нужно переехать отсюда куда-то в более подходящее место.
Она прекратила резать редис и снова окинула его настороженным взглядом.
– Это еще почему?
– Потому что урна возле дома забита пустыми бутылками и на первом этаже я увидел валяющийся в углу шприц. Здесь небезопасно. Как вообще ребенку можно расти в подобных условиях?
– У нас нормальные условия и я никуда не собираюсь переезжать.
– Все расходы я беру на себя. Подыщем хорошую просторную квартиру, частный детский сад с нормальной охраной и…
– Нам. Нравится. Здесь, – чеканя каждое слово, отрезала она. – И мы никуда отсюда не уедем. С чего ты вообще решил, что я хочу что-то менять в своей жизни? Не хочу, меня все устраивает.
– Да почему ты такая упертая? – сам от себя того не ожидая, взорвался он. – Я пытаюсь, изо всех сил пытаюсь по-хорошему, но ты делаешь невозможное, чтобы все испортить! Я просто хочу принять какое-то участие, помочь.
– А кто тебе сказал, что мы нуждаемся в помощи? Я хорошо зарабатываю, и нам ничего от тебя не нужно! – гордо вскинув подбородок, она взяла доску и одним взмахом ножа скинула овощи в большой прозрачный салатник. – К тому же я уверена, что тебе есть на кого потратить свои деньги.
– И о ком это?
– Ни о ком, – отвернулась, перемешивая что-то скворчащее в маленькой сковороде. Он не понял о чем речь, но тему развивать больше не захотел. Вздохнул, ощутив, что запарился. Причем во всех смыслах.
Стянув пиджак, стоимостью как четыре ее кухонных гарнитура, небрежно бросил на свободный табурет. Расстегнул пару верхних пуговиц на рубашке.
Она, орудуя деревянной лопаткой, косо проследила за его манипуляциями.