– У меня только черный есть, – тихо проговорила она, не поднимая на него глаз. – В пакетиках.
– Черный в пакетиках. Отлично.
Она кивнула и наполнила чашки кипятком. Потом поставила в центр стола песочное печенье, предварительно сняв с вазочки салфетку.
С нее спала вся недавняя спесь, она больше не была острой на язык гордячкой. Она волновалась находясь с ним сейчас наедине, и он это отлично чувствовал.
– Может, что-то еще? Бутерброд? Есть немного овощного рагу…
– Я ничего не хочу, – ответил он, слукавив.
Она села за стол напротив него и обхватила чашку двумя руками, подув, сделала крошечный глоток. Где-то тикали часы, тихо гудел холодильник, в глаза бил мягкий электрический свет. А он просто сидел и молча смотрел на нее, смущая своими взглядами еще больше.
Когда игра в гляделки начала приобретать особенно острый масштаб, Вишневский взял ситуацию в свои руки.
– Иди сюда, – "кивнул" глазами на место рядом с собой.
На его удивление, она не стала артачиться – взяла свою чашку и, поставив на стол рядом с его чашкой, села на самый краешек дивана кухонного уголка. Опустив голову, уткнулась в свой чай, перемешивая ложечкой давно растаявший сахар.
Он видел, как подрагивают ее пальцы, и сейчас ей так шла эта истинно женская слабость… Не наигранная, не утрированная, она просто была такой, какая есть – обезоруживающе манящей.
Вишневский придвинулся ближе и, прикрыв глаза, коснулся губами ее шеи. Потом аккуратно убрал пушистые рыжие волосы за ее спину и поцеловал еще, уже чуть выше и более настойчиво.
– Артур… – она осторожно повела плечом, но не оттолкнула. – Пожалуйста, не надо этого…
Ее глаза были закрыты, а губы, наоборот, приоткрылись словно в ожидании поцелуя.
Человек может говорить, что угодно, но его мимика никогда не врет. Как и язык жестов. Ее тело буквально кричало "продолжай".
– Почему нет?
– Потому! Потому что… это ни к чему не приведет, – и явно собравшись из последних сил: – Я не буду твоей любовницей!
Он улыбнулся. Как человек, который точно знает, что сказанное другим не совсем соответствует действительности. А скорее он знал, что она врет. В первую очередь самой себе. Мысленно она уже с ним переспала. Возможно, еще в первую встречу.
– У меня никого нет.
– Врешь! Твоя подруга из Америки, это она звонила тебе вчера.
– И что с того? Мы расстались.