Потрещав еще немного о том о сем и договорившись словиться еще раз, великовозрастные детки распрощались, сели по своим дорогим тачкам и разъехались в разные стороны "нерезиновой". Вишневский сильно сомневался, что словится еще раз со старым другом, слишком разошлись их интересы. А там кто знает…
Поплутав немного по подзабытым знакомым улицам, он вышел на набережной, прошел вдоль реки, размышляя, куда же подевалась та тонна замко́в с забора, что вешают молодожены в день свадьбы. Он никогда не понимал этой традиции, глупость какая-то. Как и все в общем-то, что связано с браком. Да он и брак не понимал. Ну зачем связывать себя по рукам и ногам штампом? Разве от этого что-то зависит?
Крепость отношений?
Размер счастья?
Или это прививка от измен?
"Институт семьи", "так положено", "а что люди подумают" – все это ему было чуждо. Если люди хотят быть вместе, они будут, без вот этого всего. И десять, и двадцать, и все пятьдесят лет. А если не хотят – то клякса из чернил в паспорте абсолютно ничего не изменит.
Проходя мимо старого крейсера-музея, который не реставрировали лет пятьдесят, он случайно увидел воткнутый в корму нож-бабочку. Тот самый, что он бросил туда четыре года назад, спасая Веснушку и ее трусливого брата от нападок малолетних гопников.
Да ладно, он все еще здесь?!
И так хорошо всплыл в памяти тот день. А потом ночь, которую он провел в ее постели… Ночь, которую он, в общем-то, и не забывал. Как бы сильно того не хотел.
Конечно, он не думал об этом безостановочно, можно сказать даже и не воспроизводил в памяти все эти годы, но стоило только при желании погрузиться в прошлое, туда, в тот летний вечер, выяснялось, что помнит он на удивление все. В самых мелких деталях.
Неужели вот так, с первого же раза умудрилась забеременеть..? Разве так бывает? Нет, теоретически он понимал, что бывает всякое – и палка раз в год стреляет, но что такое могло произойти именно с ним верилось с трудом. С ним, который скрупулезно рассчитывает каждый свой шаг...
Ну хорошо, допустим, он все-таки потерял контроль и случилось то, что случилось. Но как так вышло, что она взяла и ни о чем ему не рассказала? Не позвонила, не написала. Ей же было-то всего восемнадцать. Ребенок. Да, сильный духом и настырный, но все-таки совсем еще незрелый подросток. Вчерашняя школьница… Не сообщила, не потребовала помощи.