Такое простое действие окончательно развеяло все сомнения насчёт моего нынешнего положения. Отчего паника только усилилась. Ничем приятным моим героиням попаданство, как правило, не оборачивалось. По крайней мере на первых порах. А чтобы добраться в эти другие - счастливые поры, требовалось не один пуд соли проглотить. Думать о том, что книги с плохим концом никто обычно писать не берётся, однако нигде не сказано, что их не бывает, вообще не хотелось.
Я снова, уже с совершенно другими целями, мыслями и эмоциями оглядела комнату, убеждаясь в том, что выживать нынче придётся в самых, что ни на есть, спартанских условиях натурального средневековья. Отрезвление вышло жестоким. Но, хочу я здесь находиться, а также верить в происходящее, или не хочу - никого уже не интересует.
Самую малость успокаивало то, что большим бонусом из прошлой теперь уже жизни я прихватила знания, пусть даже только теоретические, о том, как себя вести.
И первой вопросом вставала необходимость как можно больше разузнать, кто та самая девица, в тело которой меня вселили, почему в таком плачевном состоянии находится, и что вокруг вообще происходит. То есть, оценить исходные условия свалившейся задачи, принять их и не спалиться, чтобы не угодить в местный приют для слабоумных.
Только я немного пришла в себя, смогла погасить приступы паники и самостоятельно устойчиво сесть в кровати, как в комнату нагрянули гости.
Кроме девочки и ожидаемого доктора, в двери величаво вплыла взрослая женщина лет за сорок и девушка примерно моего же нынешнего возраста или чуть младше, с откровенным любопытством выглядывавшая из-за её спины. Обе мне сразу не понравились.
Дама, одетая в довольно приличное бордовое платье явно аристократического фасона, смотрела на меня свысока, даже с раздражением.
- Это был совершенно безрассудный поступок, Тиннариэль. - презрительно поджимая ярко очерченные губы, заявила она, - Не сложись всё так благополучно, что бы о нашем доме подумали соседи и твой, да простит меня Асфита, жених (на этих словах тётка, закатив глаза, многозначительно вздохнула), если он когда-нибудь всё-таки снизойдёт до того, чтобы исполнить данное его отцом слово. Стыд-то какой.
На этом проповедь закончилась, дама, видимо, исчерпала своё желание со мной общаться, и не сказав на прощание больше ни слова, удалилась из моего поля зрения. Зато сопровождавшая её девушка нашла, что добавить.