– Значит, вы лоббировали проект Серикова?
– Слово «лоббирование» совершенно неправильное. Наш офис просто открыт всем российским клиентам, если у них возникает потребность в консультациях, если у клиентов и менеджеров их проектов возникает взаимное непонимание. Менеджерам тоже иногда надо помогать понять своего клиента. Это же люди с разных планет, они не слышат друг друга, из-за чего хорошие проекты часто бывают под угрозой срыва.
– Мы ушли далеко от темы. Как вы объясните этот документ?
– Это мейл от другого клиента банка, и он просит меня в нем о вполне конкретных советах по своему проекту.
– А вы ему тоже советуете. Понятно. Вы, значит, помогаете ему в ущерб интересам банка.
– Почему в ущерб? Если банк и клиент лучше поймут друг друга, всем будет только польза: и банку, и клиенту, и проекту.
– И вы требуете за свои советы деньги?
– Это безосновательное и обвинительное предположение, прямое нарушение презумпции невиновности. Ни я, ни мои сотрудники никогда, повторяю, никогда ни с кого не требовали денег!
– Ну, не требовали, а просили. Хотя больше подходит слово «вымогали».
– Считаю это недопустимым. По правилам внутреннего расследования корпоративной этики я не могу пригласить сюда адвоката. Но, уверена, что если бы здесь был мой адвокат, он не допустил бы, чтобы вы меня допрашивали подобным образом.
– Значит, вы уже наняли адвоката? Вы считаете себя в чем-то виноватой?
– По-моему, вы оказываете на меня давление.
– На вас никто не оказывает давление, – в разговор вмешался сидящий с краю афроамериканец, насупленный до предела и просто-таки сверливший Варю глазами. – Мы просто ждем от вас внятных объяснений своих поступков, а вы все время путаетесь в показаниях. У вас есть счета в Швейцарии?
– У меня нет счетов в Швейцарии, но у меня есть компания, зарегистрированная в белом офшоре, где полностью раскрывается информация о бенефициарах, и я бенефициар этой компании. У компании открыт счет в банке в Цюрихе.
– А почему вы не сообщили в Департамент комплайенса банка, что у вас есть эта компания?
– Потому что в этой компании собраны проекты моей семьи, моего сына, мои собственные, которыми я занималась до прихода в банк. Доходы же от этих проектов я построчно раскрывала ежегодно и правдиво.
– Но саму компанию-то вы не раскрыли.
– Возможно, это была моя ошибка. Но формуляры раскрытия спрашивают о доходах вне банка, о взятых кредитах, об активах, о ценных бумагах. И на все эти вопросы я ежегодно отвечала. Вот про кредиты – два ипотечных кредита в банке... и... вот про активы – дом в Вашингтоне, квартира в Москве, вот про доходы – арендная плата от сдачи московской квартиры, вот расходы – ремонт вашингтонского дома, вот...