* * *
Печь была огромна. Зимой она обогревала сразу несколько покоев и
могла бы топиться из каждого. Но сейчас было начало лета,
обогревались только покои вечно зябнущего Дорофея, а эта печь
стояла без дела. И даже долгих дождей не ожидалось, не надо было
протапливать терем из-за сырости.
Печь скучала. И скучала та, что давным-давно жила в запечье,
никому не показываясь на глаза...
Капитолина, не жалея красного сарафанчика, протиснулась между
печкой и стеной. Конечно, собрала на себя всю пыль и паутину.
Мирошка, не удержавшись, хихикнул. И тут же вгрызся в пирожок,
чтобы скрыть смех.
Царевна показала ему кулак и шепотом воззвала:
– Спишь ли, воструха, чуткое ухо?
В ответ послышался хриплый старческий голос:
– Когда мне спать? Дом стерегу.
– А есть ли, воструха, в доме убыль?
– Никакой убыли нет. Одна прибыль.
– Ой ли? И слуги не воруют? И на кухне повар с поварятами?
– Те свои, я за теми не слежу. А чужие ничего не уносят. Только
приносят.
– Чужие? Какие чужие, воструха-матушка?
– Не знаю, хозяюшка. Чужие люди приходят и по дому шастают. Вот
сейчас рядом с тобой стоят целой оравой.
Стражники переглянулись. Похоже, от глупой и старой вострухи им
пользы не будет. Для нее все чужие люди на одну масть. Даже те, кто
на царской службе.
– И еще завелось что-то непонятное, – продолжала воструха. –
Человек не человек, зверь не зверь, нечисть не нечисть.
Прячется.
Стражники вскинулись, насторожились, словно гончие псы, учуявшие
дичь.
– Прячется? – пискнула царевна. – Воструха, миленькая, скажи:
где прячется-то?
Воструха хихикнула.
– Он хитро прячется. Прямо на глазах. Ты, свет царевна, на него
подолгу глядишь – не видишь. Царица-матушка на него подолгу глядит
– не видит. Царь-батюшка иной раз взглянет – не увидит...
И замолчала.
Царевна и стрельцы подождали немного. Потом Капитолина сказала с
досадой:
– Всё. Раз замолчала, сызнова ее не разговоришь.
И выбралась из-за печи, вся в паутине. Начала отряхиваться. Но
никто не хихикнул, даже Мирошка. Стражники гадали над загадкой,
которую поднесла им воструха.
– Что же это за тварь такая – царевна с царицей на нее смотрят и
в упор не видят? – развел руками Фрол.
– Еще и царь изредка поглядывает, – уточнил Гордей. – И тоже не
видит...
И тут впервые в беседу вмешался Булат.
Чернявый гибкий парень с самого прихода во дворец был видимым,
но держался за спинами других стражников и скромно помалкивал.
Помнил, что в десятке он недавно. Слушал других. Учился.