С другой стороны, Филиппу Калашникову сильно повезло, что я
оказался так вовремя и смог отразить все эти атаки. Хотя, какое уж
тут везение. Неизвестно куда попал он сам. Если в мое тело, то с
той силой, что оно имеет и его навыками, ему долго в нем не
продержаться – его же заставят ходить на задания ради блага
Империи.
Это печалило.
Хорошее было тело. Мощное.
Не то что это.
Я тщательно стер отпечатки пальцев с ножа и фотографии и засунул
их обратно по карманам бугая, туда, где они и лежали. Переступив
через его тело, я уселся обратно на шконку и принял позу
лотоса.
Теперь хотя бы можно спокойно окунуться в транс.
Сосредоточиться я так и не смог, потому что в голову постоянно
лезли мысли обо всех этих покушениях. Такая череда не могла быть
случайностью и дело уже пахло, чем-то более крупным, чем охота на
знатного ловеласа.
Хотя, если за мою голову назначена награда, такое вполне могло
быть. Но покушение прямо в камере. Никто кроме самих полицейских не
мог его организовать. Да, зачастую оно проводится самими
заключенными, но никто еще не знал, что я здесь появился.
Вывод напрашивался сам собой – это был кто-то из местных
обитателей. Скорее всего даже из тех, кто привел меня сюда. Не зря
же тот полицай так скалился при виде меня, чувствовал, что к нему
плывут легкие денежки.
Похоже, что полиция здесь сильно коррумпирована и пользуется
вседозволенностью. Либо кто-то из аристократов прибрал ее к своим
рукам. Если это Нахимов или мой дядюшка, то понятно откуда ноги
растут.
Одно мне ясно точно, пока мой дар не окрепнет, нельзя к ним
соваться. Хоть и очень хочется, разобраться в чем здесь дело.
Придется действовать осторожно и постепенно.
Из мыслей меня выдернула вновь скрипнувшая дверь. В комнату
вошел тот самый полицай, что скалился при моем задержании. Его
улыбка тут же стерлась, когда он увидел спокойно сидящего меня, и
лежащего без сознания бугая.
- Это че? – глухо спросил он, кивнув на мою жертву.
Из-за спины полицая выглянул Натан.
- Ого! – присвистнул он. – Вы чего не поделили, Фил? И как ты
вообще свалил такую гориллу? В нем же центнера два, не меньше.
- Он сам, - дернул плечом я. – Схватился за голову и упал.
Похоже, что тоже от голода. Я и сам еле на ногах стою.
Верхняя губа полицая задрожала от презрения. Его план
провалился, и он сейчас терялся в догадках, как именно это
произошло.