А он начал меня сильно раздражать. Я подошел к нему вплотную и
схватил его за ухо.
- Ты кто такой, а? – прорычал я, поднимая его на ноги. Тот
корчился от боли. – Откуда знаешь мое имя?
- А-а-а-а, - кричал карлик. – Отпусти, зараза ты безрогая, -
жаловался он, тянясь вслед за ухом. – Ты совсем перепил что ли
вчера? Или перетрахался? У всех ноги сводит и отнимаются, а у тебя
мозг отъехал? Алкоголик с гербовой печатью!
- Говори, давай, а не то ноги твои короткие сломаю! – прорычал
я, тыкая в него пальцем.
- Ты! – выкрикнул карлик, в свою очередь тыкая в меня своим
коротеньким указательным и подбирая нужные слова. – Ты! – повторил
он. - Ты не считаешь, что это странно, когда два взрослых человека
спорят голыми посреди чужой спальни?
Я так и замер от изумления. В его словах была не то, что логика,
а суровая действительность, которая со стороны смотрелась ну очень,
мягко говоря, странно.
- Так, - махнул я раз пальцем в его сторону. – Значит,
одеваемся, – махнул еще раз. – И через две минуты на этом же самом
месте.
- Да-да-да, - помахал мне пальцем в ответ карлик. – Смотри там
не тряси чем попало, а то отвалится. Вон твои шмотки на комоде, а
то ведь и про них не помнишь, раз меня не узнаешь, - он развернулся
и пошел в ту же дверь, откуда появился. - Никакого уважения.
Спасаешь-спасаешь его тощую задницу, а он в тебя пальцем тычет, -
ворчал он по дороге. – Да еще и командует.
Дальше я старался не вникать в его бубнеж. Подошел к комоду и
быстро напялил на себя темно-синие брюки и белую рубашку. Что-то
мне подсказывало, что где-то еще была жилетка в цвет и красный
галстук. Но где? Я так и не мог отыскать.
- Ну вот другое дело, - сказал вошедший в комнату карлик, одетый
в голубые джинсы, синюю рубашку и подозрительно знакомую жилетку с
галстуком. – А то стоим, проветриваем. А там и так еще не вспотело.
Ну что, ты пришел в себя уже? Вспомнил кто я такой?
- Послушай, мелкий, - почесав в затылке сказал я. – Я понятия не
имею кто ты такой и откуда меня знаешь. Давай ты меня уже
просветишь как-нибудь, а я тебя внимательно послушаю.
- Да ёлы-палы, - выругался карлик, подходя к трюмо и беря с него
круглое зеркало на металлической ножке. – На смотри! Не узнаешь?
Знакомься! Филипп Эдмундович Калашников, собственной персоной.
Я взглянул в зеркало и обомлел. Что за смазливая рожа? А где
моя?