– Двести и не копейкой больше, – шеф не обманул его ожиданий.
– Триста.
– Ладно, пусть будет триста, – согласился шеф.
– В месяц.
– Что? Марченко, ты с ума сошёл?
– Не хотите, не надо, – сблефовал Игорь. – Нанимайте переводчика.
– Подожди, если каждый месяц, то триста – это слишком много!
– А моя жена говорит, что это почти ничего. Раз сходить на базар или в супермаркет, причём особо не шикуя.
– Шантажист! Ладно, Марченко, двести пятьдесят.
– Годится, – с деланной печалью вздохнул Игорь, который не рассчитывал и на это.
Игорь быстро перевёл письмо, распечатал перевод на принтере и отдал шефу. Тот, получив то, что хотел, был доволен. Он гораздо лучше Игоря знал, что между обещанием прибавки к зарплате и её выплатой порой лежит дистанция огромного размера.
– А что тебя заинтересовало в той японской аварии?
– Не знаю, странное там что-то есть…
– Ничего странного. Сейчас одиннадцатый год, а что будет в двенадцатом, а?
– Как что? Чемпионат Европы по футболу, у нас и в Польше.
– Я не об этом! По всем предсказаниям, в двенадцатом году наступит конец света. И авария на Фукусиме – его предтеча!
– Мне приятнее думать, что в следующем году будет футбол, а не то, что вы сказали.
– И что тут приятного? Вчера «Барселону» смотрел?
– Конечно.
– И что было приятного в игре этой стаи чёрных обезьян, разбавленной парой-тройкой хохлов? Я весь матч плевался. И «Динамо» сегодня пролетит, можешь даже не сомневаться! Ладно, я пошёл, – шеф оборвал себя, вспомнив, что он тратит рабочее время подчинённого непонятно на что, а оно оплачиваемое, между прочим. – Давай, Марченко, заканчивай схему. И не за сорок один год, а сегодня к вечеру. Вопросы есть?
– Есть. Вы не забудете поднять мне зарплату?
– Не забуду. А что?
– А то, что мне с ними вести переписку, и ни вы, ни кто-либо из ваших холуёв не сможете проверить, что я им напишу.
– Марченко, как тебе не стыдно называть своих коллег холуями?
– Вы же меня по всякому называете, разве нет?
– Я начальник, мне можно, – шеф быстренько ретировался прочь.
К собственному удивлению, Игорю удалось закончить схему за час до конца рабочего дня. На всякий случай он проверил свою работу и убедился, что сделал две ошибки. Исправлять их сейчас желания у него не наблюдалось, потому оставшееся рабочее время он посвятил попыткам разложить пасьянс «Солитёр», расклад номер одиннадцать тысяч девятьсот восемьдесят два. Уже пару недель Игорь бился над этим раскладом, и пока что шансов победить у него было не больше, чем вчера у «Шахтёра».