Дарье стало тепло на душе от того, что её сына так ценят. Она
улыбнулась и поняла: Гриша, скорее всего, убедил брата помочь по
просьбе Добрыни.
— Вы даже не представляете, как нам помогли, — в порыве чувств
графиня схватила его за руку. — Чем мы можем вас отблагодарить?
— О, не стоит, — он аккуратно высвободил свою руку. — Мне
благодарности не нужны. Лучше сыну спасибо скажите: вот кто об отце
позаботился.
На прощание Виктор посоветовал ей держать ухо востро, пока муж в
больнице. Предупредил: ходят слухи, что враги не дремлют и
настроены негативно против Рода Добрыниных, так что война может
затянуться надолго.
Оставив Дарью возле спящего мужа, Виктор уверенно вышел из
палаты, готовый снова окунуться в океан восхищённых взглядов.
Работа работой, а самолюбование — дело святое.
***
— Да уж, лучше бы слева пришибла! — вопили студенты на трибунах.
— Гляньте-ка, он всего один щит задействовал, где тут логика?
Наконец-то я плюхнулся на скамейку, пытаясь перевести дух, но
внутри всё кипело. До этого наш поход по магазинам шёл как по
маслу. Кто бы мог подумать, что Вика выкинет такой номер? Гуляя с
ней и Машей по бутикам, я сначала был в приподнятом настроении. Мне
даже доставляло удовольствие раскошеливаться на всё, что сестра
захочет, сжигая свои кровные. Всё-таки я старший брат, а забота о
ней — моя обязанность.
Потом мы всей компанией завалились в ресторан. Шопинг высасывает
энергию быстрее вампира. Девчонки тоже были голодными. Ну и
понятно: пока они мучились с выбором шмоток, я уютно развалился на
диванчике и дремал.
Набив животы до отвала, мы душевно беседовали за столом, запивая
тортик чаем. За разговором я узнал о Вике много нового.
Оказывается, она из какого-то знатного прусского Рода, славящегося
своей мощью и количеством скелетов в шкафу. Сюда её отправил
дед-патриарх семейства — настоящий кукловод. Он там всем заправляет
и лично решает, кого куда послать учиться.
Правда, не всех он отправляет в Российскую Империю, и Вика была
удивлена, что именно её сюда отправили — видимо, у деда были
какие-то свои планы на внучку. Но она не возражала: призналась, что
всегда восхищалась местными порядками, где можно нарушать правила.
Короче, свобода ей по душе. В Пруссии законы поведения жёстче, а у
нас всё проще.
Если грубо сказать, то у них на родине неровно лежащая вилка на
званом ужине — уже трагедия вселенского масштаба, достойная войти в
учебники по истории.