, со временем стала здорово смахивать на хронический алкоголизм.
Агния, как ребенок, принятый в новую игру, непременно хочет знать все условия. Мне трудно объяснить ей, почему я решила, что детство Матильды прошло в Сьенфуэгосе, ведь я сама никогда там не бывала, и Агния не сможет мне о нем рассказать: она с семьей жила в Гаване. Да, наверное, это оттого, что я височница, оттого, что Матильда явилась мне в одном из ромовых снов, в том, которого я не запомнила. Наверное, это оттого, что колодец, из которого люди черпают сны, всегда один и тот же и улов зависит не только от случая, но и от сновидца. И вот я зависаю над этой мыслью: я и Матильда случайно зачерпнули один и тот же сон, соединивший нас, как любовное зелье Тристана и Изольду, и теперь, где-то в своем измерении, она, возможно, одержима моей историей. Возможно, сейчас она сидит в отеле и задумчиво чертит на обороте рекламной листовки мой профиль. И на календаре в ее мобильном – какая-то дата, отличная от даты моей и доктора Агнии. Так мне проще представить себе другое измерение.
Впрочем, нет, Мати не может находиться далеко в прошлом или далеко в будущем, иначе связь наша истончается и рвется. Она где-то рядом, буквально в нескольких днях, но именно эти несколько дней делают нас недосягаемыми друг для друга. Мысль о времени морочит меня. С одной стороны, непересекающиеся миры могли бы отстоять друг от друга всего лишь на секунду. Но допустить эту возможность – значит признать, что даже Москва и Новосибирск лежат в разных мирах, учитывая часовые пояса. И лучше не думать об этом совсем, лучше сойтись с собой на том, что Матильда – просто плод моего воображения. Пока и если я не получу доказательства обратного.
«Сьенфуэгос – это дыра», – презрительно говорит доктор Агния.
– Мам, какой сегодня день?
– Среда.
– А почему отец не идет на работу?
– Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не называла папу отцом.
– Хорошо. Почему Павлик не на работе?
– Матюша, он тебе не Павлик. Папа остался дома, потому что ему дали отгулы.
– А что значит отгулы?
– Это значит, что кто-то очень усердно работал и заработал лишние выходные.
– И мы поедем в Гавану навестить тетю Лену Луговую?
– Если я сумею уговорить Павлика.
– Я, я сумею!
Матильда бежит в комнату отца и с размаху толкает дверь плечом, но дверь не поддается. Она заперта изнутри. Матильда прикладывает ухо к замочной скважине. Из комнаты доносится перемежающаяся шипением испанская речь. Радио.