– Близко даже не подпущу Алана к вашему кузену, – объявила Мередит. – Если услышит нечто подобное, крышу снесет.
– Признаюсь, – кивнул Тоби, – старик Джереми довольно категоричен. По-моему, приобрел это качество на посту капитана индустрии. Отдавал приказы, миньоны кидались выполнять сломя голову. Видно, выступил перед копами с речью, его вежливо завернули.
– Близко даже не подпущу к нему Алана! – твердо повторила Мередит.
– Постойте, с ним он будет вести себя по-другому, ибо Маркби правильный.
– Правильный? – Креветка выпала из палочек в соус. – Что это значит, господи помилуй?
– Чин высокий – суперинтендент. Джереми привык иметь дело с высокопоставленными персонами. Маркби окончил привилегированную школу, обходителен с дамами, туфли начищены. Даже рост, насколько я помню, хороший. Вполне соответствует представлению Джереми о росте копа. Будет принят по высшему разряду.
– Сомневаюсь. Похоже, ваш кузен истинный сноб.
– Да нет, просто слишком долго сидел в совете директоров. Отчасти консервативный зануда, и все. От Элисон, благослови ее Бог, снобизмом вообще не пахнет. Она очень милая. Вам понравится.
– Допустим, а кузен Джереми вряд ли. Кстати, возможно, я отвечаю его представлениям о росте полицейского!
– Не настраивайтесь против него, – взмолился Тоби. – Это достойный порядочный человек, хоть сейчас в ужасающем состоянии из-за тех самых писем. Ему нужна помощь. Поверьте, он из тех, кто просит помощи лишь в отчаянном положении. Обожает Элисон. Готов убить автора писем, кем ты тот ни был. У него сердце слабое. Не на пользу подобные встряски.
Мередит взглянула в озабоченно сморщенное лицо. Тоби почесал макушку и тоже посмотрел на нее. Что ж, подумала она, зачем тогда нужны друзья? Кажется, Тоби искренне переживает за своего несимпатичного кузена. Надо хотя бы попытаться помочь.
– В полиции не обмолвились, – спросила она, – что в округе еще кто-нибудь получает подобные письма? Насколько мне известно, их часто пишут люди, обиженные на общину в целом. Сидят, сочиняют пасквили, рассылают всем и каждому. Нередко на автора никто даже и не подумал бы.
Тоби покачал головой:
– Нет. Письма предназначены только для Элисон. По крайней мере, никто больше в полицию не обращался. Это не обычные грязные письма. Никаких бранных слов, обвинений в извращенном сексе, ничего из традиционного репертуара помешанных кляузников. Речь идет об одном событии из прошлого Элисон, причем абсолютно реальном. Поэтому она так встревожена. И Джереми тоже. Страшно подумать, что некий маньяк раздобыл глубоко личные, до сих пор конфиденциальные сведения!