– Под колёса ты выбежала сама, – ответил, не оборачиваясь, – и если б не толпа зевак, дождалась бы реальной помощи. А замёрзла потому что нехер в одной тряпочке в мороз выходить. Так что я тебя спас. И ты мне должна.
Я открыла рот, не в силах придумать достойный ответ, и начала воинственно:
– Да ты…
– Не гунди, – прервал резко и я притихла. От этого его командного тона хотелось убежать подальше, залезть в нору поглубже и никогда оттуда не выбираться, что я и сделала, окопавшись в своей спальне и подперев ручку двери стулом. Хотя, если он всерьёз решит войти, это замедлит его ровно на один удар плечом.
Посидев недолго, я убрала стул и крадучись прошла в прихожую, схватила свою сумку и бегом припустилась обратно, вновь забаррикадировав дверь. Рылась я в ней довольно долго и нашла все, включая фантик от жвачки, оставленный там примерно месяц назад. Все, кроме телефона.
– Сукин сын, – прошипела злобно, но тихо. Не хватало ещё, чтобы он услышал.
В гостиной лежал второй телефон, для рабочих звонков, указанный на моей визитке, я снова отодвинула стул, подобралась, затем резко открыла дверь, намереваясь совершить марш-бросок, побив пару мировых рекорда, и почти уткнулась носом в его грудь, побив лишь один - по наивности.
– Что-то ищешь? – спросил ехидно и продемонстрировал оба моих телефона.
– Отдай, – сказала строго и потянулась к ним рукой, а он поднял их над своей головой и ухмыльнулся:
– Отбери.
– Скотина, – буркнула зло, не выдержав, а потом повысила голос: – Отдай, не то заору так, что мертвого подниму.
– Этим раньше надо было заниматься, – рыкнул грозно. Я глубоко вдохнула, намереваясь сдержать обещание, но он дёрнул меня за руку, ловко развернув к себе спиной, и крепко зажал мне рот рукой. Я замычала, схватившись обеими руками за его и пытаясь разжать его пальцы, а он прошипел, склонившись к уху: – Только пикни и я сверну тебе шею, как курице, – я снова замычала, теперь уже в попытках отпихнуть его от себя, но он даже не шелохнулся, сказав: – Фамилия у тебя знакомая. Кажется, она совпадает с фамилией главврача в больнице. Кольца нет, отметки в паспорте тоже, так что, пожалуй, отец. Любишь папочку? Не думаю, что он опасается за свою жизнь, уверен, даже не оглядывается, проще простого, – я снова заплакала, а он убрал руку и оттолкнул меня от себя, приказав: – Сиди и не рыпайся. И завязывай ныть, это бесит.