– Мы с тобой столько лет за одной партой, Стелла! – Амина краснеет от возмущения. – Неужели это ничего не значит?!
– Абашева, Кац! Я вам не мешаю? – историчка грозно повышает голос.
– Ну что вы, Нина Николаевна, продолжайте, – я натягиваю ангельскую улыбочку и слегка отодвигаюсь от подруги, которая одна за другой источает волны негодования.
Я понимаю, что Амина уязвлена и злится, но меня это мало волнует. Побесится да перестанет. Не впервой уже. Со временем я научилась ставить свои чувства и планы на первое место без оглядки на то, что скажут или подумают другие.
Возможно, это цинично и жестоко, но… Мир вообще крайне жесток и несправедлив. Поэтому тут уж либо он тебя, либо ты его. И я выбираю второй вариант.
9. Глава 8
Глеб
Есть такие девчонки, на которых смотришь и думаешь… Блин, да ни черта ты не думаешь! У тебя от одного взгляда на них все мысли в форточку выдувает, будто от сквозняка. Окружающий мир резко блекнет, а голову белым шумом затягивает. Вот и стоишь, как дебил, таращишься во все глаза, а на языке ни бе, ни ме, ни кукареку. Помутнение натуральное!
С этой блондинкой у меня именно так и получилось. Я вошел в аудиторию, увидел ее и… Одурел. Ну, потому что она красивая, зараза, до неприличия! Волосы длинные, гладкие, россыпным золотом отливают. Фигура вроде тоже отпад, хотя из-за парты не очень видно. Фейс надменный, с налетом пафоса… Но это ничего, дело поправимое, мне и не таких краль случалось надламывать.
Но самое гипнотическое в этой девчонке – это ее ведьминские глаза! Огромные, бледно-голубые, словно два замерзших озера, и настолько холодные, что аж поежиться хочется. И смотрит она так… Высокомерно, что ли. Из-под полуприкрытых век. Словно ей смертельно скучно. Словно ничто в этом мире не заслуживает ее интереса.
В девчонке явно таится какая-то загадка… Загадка, которую очень хочется разгадать.
Мне стоит большого труда оторваться от наблюдения за блондинкой и перевести взгляд на что-то менее волнующее. На узоры линолеума, например. Она, разумеется, уже заметила, как я на нее залип, но пусть не воображает о себе слишком много. Таких красоток важно вовремя спускать на землю. А то самомнением потолки прошибать начнут.
Когда слуха касается звук собственной фамилии, я вскидываю глаза на кураторшу и чуть с запозданием допираю, что мне определили место. На задней парте, рядом с худенькой скромняжкой, которая таращится на меня с таким неподдельным испугом, будто я одноглазый пират с крюком вместо руки.