Я перестал получать удовольствие от жизни.
От вкуса еды.
От способности сесть. От прогулки этой… когда я в последний раз
выходил из палаты? И вообще был на улице? От воздуха. От общения.
От всего.
- Спасибо, - я вернул сигарету. – Слушай… а с жильём у них
как?
- Ты серьёзно или опять глумишься? – Виолетта прищурилась. – Как
у всех молодых… что нам от мамки осталось, то ещё есть. А они вон…
ипотеку, знаю, собирается. Но с нынешними ценами только и потянет,
что однушку или эту вон… студию… видела я эти студии нынешние.
Конура у хорошей собаки и та побольше.
- Серьёзно. Погляди… если есть на примете жилье… ты лучше
знаешь, что им надо. Две-три комнаты, нормальный район чтобы…
- Громов? – вот теперь Виолетта окончательно напряглась. – Ты…
чего?
- Не знаю, - я прикрыл глаза и попытался сосредоточиться на том,
что слышу. – Не знаю… как-то вот… чувство такое… дерьмовое. Ленка
вон благотворительностью занялась. А я-то так чем хуже? И если уж
благотворить, то лучше своим… твоим. У Викуси сынок – редкостное
дерьмо.
- Ну да… не без того. А знаешь, почему?
- Нет. А что, есть причина быть дерьмом?
- А как же… сука ты, Громов…
Я приоткрыл глаза. Виолетта сидела с сигаретой, сгорбившись,
нахмурившись как-то. И леопардовое платье её на спине натянулось,
обтягивая и складочки плоти, и высокий горб-хребет позвоночника, и
лямки бюстгальтера.
- Я?
- Удивлён? – Виолетта отправила недокуренную сигарету в урну. –
Я всё бросить пытаюсь, а оно никак. Нервы, нервы… одни нервы, а не
жизнь. Так вот, дорогой, ты никогда не думал, как твоё появление
нашу семью разрушило?
- Чего?
- Того, - передразнила она. – Папаша наш, конечно, редкостный
дерьмоед…
Она сплюнула в сторону.
- Знаешь… вот как-то… я помню, что мы хорошо жили. По тем
временам. Мама, папа… Викуся… он неплохой так-то. Заботливый… он
меня из сада забирал. И в школу потом тоже он водил и обратно. У
мамы работа. У папы… папа раньше приходит, но он такой беспомощный.
Сам ничего-то не может…
- Только детей строгать?
- Во-во… а мама, она старалась… квартиру вот сумела выбить.
Сначала… это уже потом в кооператив влезть получилось. Но тогда всё
с квартирки началось. Пятый этаж. Но зато три комнаты. Мы ж с
Викусей разнополые, а значит, положено было. Ну, в комнату нас всё
одно общую поселили, но зато только он и я. Ну и мама с папой. Мы ж
семья. Семья!