Я кричал. Я ревел. Ревел и кричал!
А потом начал бить, видя перед закрытыми глазами его ухмыляющуюся, приторную морду. Начал бить. В лицо.
– За что?! Что я вам сделал?! За что вы меня?! За что?! – орал я, снова и снова нанося удары.
Подо мной этот тоже пытался кричать, звать друга на помощь, но я обрывал его крик кулаками.
– Дима! Дима! Убери его! Дима!..
Мне не нужно было даже видеть Голубицу, чтобы понять, почувствовать, как он вжался в стену, боясь шелохнуться. И его страх.
Дерьмо!
А я бил, ревел, кричал, боялся…
Только когда этот, без имени, замолчал, я, остановившись, тяжело дыша, открыл глаза. Первое, что я увидел – свои руки.
Они были красными.
И только тогда я понял, ЧТО произошло – Я СДЕЛАЛ ЧЕЛОВЕКУ БОЛЬНО!
Это был первый раз, когда я по-настоящему кого-то ударил! Я причинил вред! Я сделал больно!
Что я натворил?!
Он лежал на земле, боясь открыть глаза. Или просто не мог сделать этого.
Каждый его вздох был виден – из ноздри, медленно возрастая, появлялся большой красный пузырь и, лопаясь, разносил красные брызги по лицу.
СДЕЛАЛ БОЛЬНО!!!
Сколько раз они меня били? Сколько раз, упав, я ждал, прикрыв лицо руками, когда удары прекратятся? Сколько раз я видел распахнутые от ужаса глаза бабушки, смотрящие на мое виновато улыбающееся лицо-месиво? Сколько раз я не чувствовал боли, пока грязные ботинки искали мою улыбку?
А сейчас он лежит! Он чувствует боль!
И Я СДЕЛАЛ ЭТО!
Вдохнуть не получалось.
Шаг назад. Ещё один…
– Извини, – только хриплый шёпот смог вырваться из меня, – Извини. Я… Я не хотел. Слышишь?! Извини! Я не мог! Не хотел!!! Извини…
Я не хотел, но меня заставили.
***
Холода не должно быть. Почему же тогда дрожь по телу?
Я когда-то человеку сделал больно. Давно. Очень давно. Человеку, который только и мог причинять боль другим.
А я не мог. Тогда не мог. И нёс его боль сквозь года. Сквозь близких и чужих людей. Нёс в себе, внутри, не умея от неё скрыться. И каждую секунду вносил его боль в свою жизнь.
Люди были со мной и не знали, что одновременно общаются с его болью, соединившейся, слившейся со мной, ставшей частью меня самого.
Я их обманывал, говорил: «Это я!», а на самом деле это была его боль, мои обиды, непонимание, страхи… И немного меня самого. Совсем чуть-чуть.
Все эти годы я пытался ответить на тот вопрос.
ЗА ЧТО?
Искал ответы в нужных книгах, в умных людях, и в других – в таких же, как тот, без прозвища. Но тщетно: куда бы я ни направлял свой взор, везде был путь, ведущий в интеллект, в логическое объяснение. Будь то не любящие его родители или мое неумение отстоять свою свободу, моя трусость.