- Может пулемёт мне продашь? - предложил бармен, смотря на
вычищенный до блеска РПД, над которым я только недавно закончил
заниматься.
Мне было откровенно жалко продавать это оружие. Пусть РПД и был
уже старичком, проигрывая тому же ПКМу, но с пулемётом жить
значительно проще чем без него.
- И сколько дашь за него? - заинтересовано поднял бровь Гном, -
Обслужена по высшему разряду. Прекрасный ствол!
- За сто двадцать "соболей" прямо сейчас заберу. Оба короба и
цинк тоже. Соглашайся. Отличное предложение я считаю. Зато вам
никуда не придётся таскаться с ним.
- Экий ты быстрый, Женёк. – рассмеялся Миша, - За каждую
«семёрку» по три медяка просят в Михайловске. В цинке семьсот
патронов, плюс сам ствол минимум за сотку «соболей» уходит и два
короба в придачу. Давай за триста пятьдесят «хвостов» и мы с тобой
договоримся.
Пока тавернщик потирал свой бородатый подбородок, делая вид что
всерьёз задумался над предложением, но уже сейчас я понимал, что он
будет согласен. По итогу так и получилось. Миша с барменом ударили
по рукам, после чего к нашей машине принесли несколько пластиковых
чёрных пеналов, в каждом из которых содержалось по тридцать
серебряных монет. Я уже мысленно отсчитал собственную долю,
продолжая проверять оружие. Вся подготовка трофейных стволов заняла
у меня время до самой ночи, но я был доволен. Мало того, что
ожидался неплохой денежный прибыток за столь удачную вылазку, так и
сам процесс чистки оружия меня успокаивал. Вроде оказался в
неизвестном себе мире, но жизнь понемногу налаживалась. Если Миха
не обманул и вправду получится сбыть добытый товар за приемлемую
цену, то в моём кошеле будет весело позвякивать сотни три, а то и
четыре «соболей», при условии, что стандартная средняя зарплата
представляла из себя всего полсотни серебряных «хвостов». Так что,
можно будет хоть какое-то время жить спокойно, имя денежный запас
на «чёрный день».
С такими мыслями я и улёгся в кровать, поставив рядом с кроватью
автомат и сунув под подушку пистолет. Сон откровенно не шёл,
несмотря на сильную усталость, которая по обычаю на меня
наваливалась после любого, даже самого маленького, боя. Что-то
внутри не позволяло мне окунуться в царство Морфея, заставляя
ворочаться на не первой свежести матрасе, всё больше и больше
накапливая внутреннюю злость.