– Я согласна ухаживать за вашей мамой.
– Отлично!
Дочка больной повела меня знакомиться с бабулей.
Вернувшись, застала подруг о чём-то ожесточённо спорящих.
– Я договорилась быть сиделкой. За тысячу в день, завтра утром приступаю. А вы чего так разошлись? – мне было непонятно раздражение Надьки, с которым она накидывалась на Андре. Ведь ещё пятнадцать минут назад были – неразлейвода. С другой стороны – когда они не ссорились? Особенно в моё отсутствие.
– Да вот, предлагаю Лятрекше устроить персональную выставку-продажу, – Андре, хитро улыбнувшись, посмотрела на меня. – А Надька орёт, что ничего не выйдет. Надь, у тебя телефон этого гада – ну как его, владельца галереи «Гастрит-Арт», есть?
– Ань, ты же не разбираешься в выставочном бизнесе! Во-первых, не «Гастрит», а «Рострум», а во-вторых, номер есть. Но Вадим не станет меня выставлять. Он же друг моего бывшего мужа, а этот экс-козёл, если твой склероз тебе не изменяет, тоже картинки пописывает. И потом, нужна хоть парочка новых работ, все мои нетленки уже в каталогах.
– Так, всё поняла. Давай быстро номер сотового Вадима и пока молчи.
Андре схватилась за мобильный, набрала продиктованные Надин цифры, выразительно корча нам рожицы в ожидании ответа.
– Вадик? Это Андре… Ты чего, кисюнь, свою кисоньку не узнал? Мадемуазель Андре… Да, та самая, которой ты в любви объяснялся на банкете после второй бутылки коньяка, когда я «Зелёный изумруд» спела. Припоминаешь? Очень хорошо. У меня к тебе серьёзный разговор. Ну, я в целом согласна на предложение. Так и быть, отработаю в твоей забегаловке за «спасибо»… На выставке у Дельфининой. Но ты ей намекни, что я большая ценительница современной живописи, пусть полотно какое-нибудь мне презентует. Побольше. И с тебя журналисты. Чтобы обо мне в тот же вечер в газетах написали…
Мы с Надин остолбенело молчали. Андре, улыбаясь, выслушивала что-то в трубке, накручивая прядку платиновых волос на палец.
– Кисюнь, я два раза предлагать не буду. Разве твой дружок не сказал? – Анька прикрыла трубку и повернулась Надьке: – Как мужа твоего зовут? Миша? – Затем снова заговорила в телефон: – Тебя разве Мишка не поставил в известность, что они с Надеждой делают совместную выставку в твоей галерее?.. Ах, даже так? А как упрашивал меня Мишенька… Вот какой же козёл твой друг… Нет, и не проси! Ладно, подумаю… Звякну сейчас этому горе-малевальщику. Пока, кисюнь. У тебя, когда я буду на сцене – как всегда брют, ты помнишь, да? Целую.