Он вернулся домой. Ольга Николаевна сидела в гостиной и занималась ежевечерним ритуалом — вязала. Подняла голову от рукоделия, посмотрела на Дениса взглядом, в котором не было ничего, кроме разочарования, и сказала:
— Хорошо, что твой отец не дожил до этого дня.
***
Лиза совершенно не помнила, как уснула. Последние её воспоминания были связаны с тем, как Володя давал ей длинную белую футболку вместо ночнушки, пару полотенец и какой-то халат. Потом она, наверное, переоделась и упала в постель.
Комната ей очень понравилась. Она явно была раньше детской — светлые обои и мебель, персиковые шторы, раскладной диван с рисунком в виде яблочек… Лиза бы спросила у Володи, кто тут раньше жил, но слишком сильно хотела спать, а утром оказалось некогда.
Володя разбудил её, не трогая — просто позвал и открыл дверь, чтобы она слышала, как он ходит мимо. Лиза поднялась, вышла из комнаты… и застыла, наткнувшись в коридоре на соседа в одних только спортивных штанах.
На голом мускулистом торсе блестели капельки воды, оставшиеся после душа, и пахло мылом и ещё чем-то таким… мужским…
Лиза сглотнула собственный страх и сделала шаг назад, в комнату.
— Доброе утро, — сказал Володя спокойно. Он чуть нахмурился, явно заметив её реакцию, и поменял позу, встав полубоком. — Я тебе половину завтрака оставлю. Ты омлет ешь?
— Я… — она вновь сглотнула. — Не завтракаю…
— Я же говорил — придётся, — произнёс он совершенно безапелляционно, напомнив Лизе Машу. — Не завтракать вредно. Или хочешь попасть в больницу? У нас в отделении половина больных такая — которые завтракать не любят. У них от этого гастрит, язва, панкреатит и холецистит. Так что придётся завтракать, пока здесь живёшь.
Удивительное дело, но этот Володин монолог привёл Лизу в чувство — страх схлынул. Правда, она всё ещё не могла пройти мимо мужчины по коридору к ванной — ждала, пока он куда-нибудь уйдёт.
— Ладно, я поем.
— То-то же.
Володя скрылся на кухне, и Лиза, выдохнув, шмыгнула в ванную.
Минут через пятнадцать она вышла, неуверенно кутаясь в выданный халат. Он был мужским, и от этого тоже было не по себе.
Володя заканчивал завтракать, а рядом с ним на табуретке сидел…
— Ой.
— А, — мужчина обернулся, хмыкнул, увидев Лизины вытаращенные глаза, — знакомься, это Тутанхамон. Коротко Моня. Он вчера что-то дрых в шкафу, пока вы с Машей тут были, вылез уже когда ты спала. Не бойся, он добрый.