- Я могу ее увидеть? - настаиваю я.
- Боюсь, что нет, - твердо отвечают мне.
Понятно, нянька получила чёткие установки на этот счет, но почему вдруг сказала тогда о Сашином самочувствии?
Возвращаюсь. Полчаса мечусь по комнатам. Что делать? Ну, как войти в этот дом и посмотреть, что с девушкой? И ребенок там... Или все-таки это не мое дело? Есть ли хоть какой-то смысл впрягаться сейчас? Готов ли я помочь ей, не надеясь на какой-то реверанс с ее стороны? Готов ли помочь, если ответных чувств не будет? Честно признаюсь. Нет, не готов. Потому не готов, что я обязательно добьюсь их от нее...
А если так, то есть только одна возможность проникнуть в дом соседей. Кому обязательно открывают двери? Правильно, сотрудникам полиции! Надеваю парадку, даже белую рубаху напяливаю. Эх, жаль, табельное оружие домой не выдают! Но старая кобура от отцовского имеется. И фиг с ним, что любому, мало-мальски разбирающемуся человеку, с первого взгляда видно будет, что она пустая! Мне главное, чтобы впустили внутрь!
Я отлично понимаю, что рискую. Руслан вполне возможно просматривает камеры. И скорее всего сделает выводы, почему я так зачастил к ним в гости. А значит, я поставлю Сашу под удар! Но предчувствие не оставляет выбора! Оно не раз спасало, когда служил по контракту до полиции в Дагестане...
И чем ближе я к их воротам, тем сильнее лупит пульс. Нет, я не боюсь соседа. И ситуацию я готов "потянуть". Не знаю, откуда такая уверенность. Просто Саша из моих мыслей не выходит совсем. Просто ночами не заснуть совершенно стало... Просто я чувствую, что это мне надо! И всё...
-Добрый день! - вежливо встречает меня амирхановский домофон тем же самым женским голосом.
-Ну, это, как посмотреть! Вот ваши соседи, например, считают этот день вовсе недобрым. Более того написали заявление на Амирханова Руслан Тиграновича. Зачем же вы воруете у людей статуи? Ущерб в полтора миллиона рублей попахивает серьёзным уголовным преступлением! Немедленно открывайте двери, иначе я вызываю наряд. Ордер на обыск имеется.
Плету полный бред. Но набор штампов срабатывает. Дверь открывается. И уже через две минуты я молча отодвигаю в сторону женщину средних лет, закутанную в тёмный платок по самые брови.
Она что-то кричит вслед. Пытается ухватить за руку. Я ускоряюсь. Бегом взлетаю по лестнице наверх. Первая комната оказывается детской. Мальчик, играющий на полу с машинками, испуганно вскидывается.