– Посмотрим, что тут у нас, – от его прикосновения меня затопило азартом, и я поймала руку офицера, когда он вытащил нож Келли.
– Это мое, – быстро сказала я.
– До выяснения побудет у нас, – он стряхнул мою руку, продемонстрировал нож напарнику и убрал в свой задний карман. Во мне поднимались злость и негодование. Я ведь не сделала ничего плохого, а со мной обращаются, будто с преступником.
Офицер Стивенсон достал наручники и, заведя мне руки за спину, защелкнул их на запястьях. Они звякнули, охватывая руки холодом. От унижения запылали щеки, и застучало в висках.
– Мисс, вы осознаете, что проникли на чужую территорию? – полицейские расслабились. – Что вы здесь делаете?
Я думала лишь о побеге, осматривала двор и искала пути отступления. Как только они хотя бы на пару секунд отвлекутся, рвану к калитке. Но как быть с наручниками? Я смогу бежать? К тому же они забрали нож.
– Она ищет какого-то Ника, – недовольно пробурчал Руфус. Полицейские снова напряглись.
– Ника? – переспросил у Руфуса офицер Стивенсон: – Что за Ник? Может это прежний владелец дома?
– Мне почем знать? – Руфус выказывал нетерпение, его жена печально качала головой. – Мы купили дом через агентство два года назад.
– Как тебя зовут? – спросил тот полицейский, который целился в меня две минуты назад. Я молчала. Мое имя – не его дело. – Сколько тебе лет?
Пристальное внимание нервировало. Я дергала цепочку, пытаясь понять, можно ли ее оторвать. Они ждали ответа, но я только плотнее сжала губы. Понятия не имею, что будет, когда они пробьют мое имя по своим базам. Всю жизнь я чувствовала себя призраком среди людей, избегая их и прячась в лесу. Вдруг окажется, что официально я мертва?
– Ладно, заберем ее в участок, – вздохнул офицер Стивенсон. – Выясним, кто такая.
Он сделал жест рукой, приглашая меня на выход. Я только этого и ждала и ринулась к калитке. Второй полицейский подскочил и схватил меня за руку.
– Тише, тише, не так быстро, – я почувствовала его горячее рвение и запах чеснока. Попытка выдернуть руку ничего не дала, он схватил сильнее и потащил к выходу.
– Да она же просто ребенок, – воскликнула вслед хозяйка дома. – Осторожнее.
– Мэм, мы делаем свою работу, – офицер Стивенсон отправился за нами.
Я слышала ворчание Руфуса за спиной и делала вид, что послушна, как овечка. Пока не дергалась, полицейский был сдержан и невозмутим.