Я стояла, мучительно раздумывая, что делать. Встречаться с Лорейн совершенно не хотелось. Да и с детьми тоже. Будет ли грубостью, если я приду позже, когда все поужинают? Или вообще откажусь от ужина? Сегодня я уже ела. Ник обернулся и остановился, вопросительно глядя на меня. Он слишком похож на Келли, чтобы это игнорировать.
– Когда ты отвезешь меня к отцу?
– Завтра утром.
Я вздохнула и поплелась за ним.
Лорейн встретила меня непроницаемым взглядом, Джереми усмехнулся, Саманта дулась, а Бен снова поделился игрушкой. Я шмыгнула за стол, представляя, что я маленькая-маленькая и меня никто не видит. Одна из кукурузин на тарелке.
– Тереза, тебе не нравится кукуруза? – звонкий голос Лорейн напомнил, что я вовсе не желтый кругляшок на белом поле. Я испуганно дернулась, подыскивая ответ. Никогда не рассматривала еду с точки зрения «нравится – не нравится». Еда нужна для поддержания сил, не более.
В голове пронеслось то, что мне по-настоящему нравилось: прогулки в одиночестве, купания в горных озерах, новорожденный олененок и его заботливая мать, пение птиц на рассвете, удовольствие от понравившихся книг, усталость от пробежки, восторг от преодоления высоты, когда залезала на высокое дерево или карабкалась на скалу. Я любила все, что становилось частью меня. Значит ли это, что я люблю кукурузу? Ведь, когда я ее съем, она станет частью меня.
– Лорейн, я еще раз тебя прошу, спокойнее, – Ник устало откинулся на стуле.
– Я всего лишь стараюсь быть приветливой хозяйкой, – Лорейн едко улыбнулась, снова напомнив о драконе, и я уставилась в тарелку. Лучше не лезть, чтобы не попасть под драконов огонь жены Ника.
Саманта вспомнила смешной случай про кукурузу в школе и все отвлеклись на нее. Я облегченно вздохнула. В доме пахло теплом и уютом. Хотелось закрыть глаза и не двигаться, а еще убрать всех людей и остаться в тишине и одиночестве.
– А теперь спать, – Лорейн выхватила у меня из-под носа тарелку и добавила ее в стопку грязной посуды у раковины.
– Хочу купаться, – заявил Бен.
– Горячей воды нет, – голос Лорейн сочился недовольством. Я огорчилась. Жалко, я надеялась еще постоять под горячим душем. – Кто-то все слил!
Неужели это Джереми? Не мог же он торчать целый день в ванной? Я глянула на него. Он смотрел на меня с ехидной улыбкой, вертя в руках вилку.