Наши взгляды пересеклись, и снова я терялась в догадках. Он злится или опечален? А может, разочарован? Наверняка он представлял дочь другой: черноглазой красавицей, умеющей вести светские беседы и быть душой общества. Вместо этого ему досталась сероглазая молчунья, только и мечтающая о том, как бы запереться в библиотеке.
Я терпеливо смотрела на отца, ожидая, что он скажет.
– Пойдем в кабинет, – мягко произнес он.
Окна кабинета выходили в противоположную от входа сторону и открывали чудесный вид на лес. Я спрятала трясущиеся руки подмышками и сделала вид, что очень увлечена пейзажем за окном. Рейнер встал рядом.
– Тереза, сложилась непростая ситуация, и, к сожалению, ты находишься в самом ее центре. Мне жаль Келли и жаль, что тебе пришлось все это пережить, ведь я планировал нашу встречу совсем не так.
Он помолчал, напряженно глядя на меня. Я в самом центре? Он планировал встречу? Мысли разбежались, пытаясь нащупать здравый смысл в моей жизни, но натыкались лишь на растерянность и пустоту.
– Но ты больше не останешься одна. Я готов защищать тебя столько, сколько потребуется. И не отступлюсь. Ты понимаешь?
– Понимаю, – механически ответила я. Разве я честна с ним? – Хотя, честно говоря, не понимаю. Я ничего не понимаю. Ты знаешь, кто эти люди, которые убили Келли? Зачем они преследовали нас? И зачем им нужна я?
Его взгляд стал жестким, глаза потемнели. Если это гнев, то я рада, что он направлен не на меня.
– Ник предупредил, что Келли Эберт, судя по всему, не довела до твоего сведения все, что знала сама. – Мне не понравился его осуждающий тон. – Сомневаюсь, что это было верным решением.
– Не довела, но у нас был план на случай экстренного бегства. У нас всегда был план, – начала оправдываться я, – и он сработал, потому что сейчас я здесь. Живая! Только благодаря ей!
Я защищала Келли как могла, мне не нравились эти намеки. Он понял, и вид у него стал растерянный.
– Прости меня. Конечно, ты права. Я не имею права судить Келли и ее решения. Она справилась лучше, чем мы могли бы ожидать, и лучше, чем я сам. Она смогла сделать невероятное и прятать тебя целых шестнадцать лет. Даже я не знал, где ты. Значит и он не знал.
– Он? – я растерялась.
Рейнер снова вздохнул.
– Давай присядем, – и указал на небольшой кожаный диванчик в глубине кабинета. Он занес руку над моим плечом, будто желая развернуть в нужном направлении, но передумал и не закончил движение. Я расслабилась, когда волна его эмоций так меня и не коснулась. Свело челюсти от опасения и любопытства одновременно. Впервые желание дотронуться до другого человека и испытать его эмоции перевесило страх потерять себя.